было одно: «Браун девелопментс» перекрыла рыбе путь в долину. Зачем? Может быть, компания, убедившаяся, что вода здесь стерильно чиста, намеренно изводит рыбу? Чтобы в пересохшем русле нечему было гнить…
Если бы можно было доверять этой Адамс на все сто процентов, то вместе им по плечу сложить эту мозаику. Каждый день ему открывается новый кусочек тайны. Работай они рука об руку, им вполне по силам разгадать причину того, что творится в долине Маккейба.
Хорошо бы иметь такого партнера, который пойдет за тобой хоть на край света, утешит тебя при неудаче и отпразднует с тобой победу: надежную, уверенную в себе, умную и красивую женщину, которой он не устанет любоваться ни днем, ни ночью.
Смешно… У него получился портрет идеальной жены, а не соратника по борьбе со строительством стадиона для гольфа.
Заходящее солнце окрашивало все вокруг в янтарный цвет: горизонт был мирным и безоблачным. Наслаждаясь вечерней прохладой, Бэрк расстегнул верхние пуговицы рубашки и подставил ветру загорелую грудь. На пропускном пункте он показал свое удостоверение и остановился рядом с «линкольном» Кэти- Линн.
— Вы опоздали, — сказала та, подходя к двери джипа. Ясно, эта особа не любит ждать.
Сделав вид, что он ничего не слышал, Мартин выпрыгнул из машины на утоптанную глину. Маленькое облачко пыли опустилось на идеально отполированную поверхность «линкольна» цвета морской волны.
Мартин обернулся к Кэти-Линн.
— Сегодня вы выглядите совсем по-другому…
Он окинул взглядом ее фигуру, вполне достойную, чтобы быть увековеченной скульптором. Белая блузка была узлом завязана над тонкой талией. Неожиданно Мартин почувствовал, что, оказывается, тонкая полоска кожи между блузкой и джинсами способна возбуждать больше, чем женские прелести, едва прикрытые крошечным бикини. Широкий пояс подчеркивал ее крутые бедра. Нежная округлость груди вздымалась и опадала, когда Кэти вдыхала в себя влажный воздух долины.
— И выглядите замечательно, — честно признался он.
— Спасибо, — удивленно ответила она. — Я раскопала старые джинсы в кладовке… И неожиданно удостоилась комплимента.
Мартин улыбнулся.
— Я не шучу, Кэти-Линн. Спортивный стиль вам очень к лицу. Совсем не обязательно носить строгие деловые костюмы, чтобы заставить мужчин воспринимать вас всерьез.
Она быстро взглянула на Бэрка. Как он догадался о ее вечном комплексе? Неужели ее неуверенность в себе видна первому встречному? Или он умеет читать чужие мысли?
— Ну что ж, спасибо, мистер Бэрк. Я учту это, когда буду готовиться к следующей встрече с вами.
Мартин пожал плечами.
— Прошу прощения. Я не собирался гладить вас против шерсти. Просто заметил, что вы хорошо выглядите, и подумал, что стоит вам об этом сказать. Не беспокойтесь, больше о вашей одежде я говорить не буду.
Реакция на его в общем-то безобидные слова оказалась неожиданной — полные печали глаза. Так смотрит человек, пытающийся перебороть боль.
— Это я прошу прощения. Просто я не привыкла к комплиментам, за которыми ничего не кроется, — призналась она нерешительно.
— То есть, иными словами, вы подозреваете в каждом мужчине соблазнителя. Заодно и мне досталось.
— Нет, это не так. То есть я хотела сказать, что мне нет нужды вас ни в чем подозревать… — пролепетала вконец растерявшаяся Кэт.
Мартин долго смотрел на нее, прежде чем ответить.
— Значит, вы не доверяете никому из мужчин, а особенно тем, которые пытаются быть с вами любезными?
Он догадывался, что дело здесь не только в невзначай оброненных комплиментах. Кэти-Линн зрелая женщина и наверняка наслушалась от мужчин хвалебных слов о своей внешности. Почему же у нее так резко изменилось настроение?
— Я не знаю, что у вас на уме. Но, посудите сами, что я должна подумать, видя, как вы выпрыгнули из джипа и стали поигрывать мускулами?
Мартин рассмеялся.
— Я не приказывал им напрячься, но за комплимент спасибо!
Щеки Кэт залила краска.
— Может, на время забудем о наших фигурах и сменим тему? Вы говорили, что нам надо изучить стройплощадку.
Мартин взял с заднего сиденья два желтых мотоциклетных шлема и, не слушая возражений, водрузил тот что поменьше на золотые кудри Кэти-Линн. При этом он не устоял перед соблазном коснуться ее шелковистых волос.
— Вам придется спрятать прическу под шлемом, без этого не обойтись, если учесть, что нам предстоит подниматься на вершину гряды, — объяснил он.
Адамс бросила на него подозрительный взгляд.
— При чем тут вершина гряды? Я думала, мы приехали осматривать строительство, а не любоваться долиной в лучах заката.
Мартин нахлобучил на себя шлем, схватил сумку и устремился к пропускному пункту.
— Слушайте, почему бы до конца дня вам не видеть во мне старшего брата? А я буду думать о вас как о сестре.
Кажется, необычное предложение вполне устроило Кэти-Линн, и она пошла следом за новоиспеченным родственником.
— Только не о моей сестре, — пробурчал себе под нос Мартин и улыбнулся.
— Вы прихватили с собой карту участка, или мы будем слоняться по стройке наудачу?
— Я здесь вырос и знаю эту долину и гряду так же, как собака знает собственный двор, — ответил он.
— Тогда расскажи мне, Фидо, — пошутила Кэти-Линн, неожиданно дав ему кличку, — про характер собак, живущих в здешней глуши.
Мартин поднял бровь.
— На своем примере? Ну, как всякий добропорядочный пес, я все время нахожусь рядом с хозяйкой, защищаю ее от диких зверей или двуногих хищников. Я не отойду от нее, даже умирая с голоду или от жажды. И всегда буду предан ей и только ей. — Он усмехнулся. — А если нас разлучат буря, трагедия или невезение, я буду бежать аж за тридевять земель, но отыщу того, кому предан.
— А если за это время хозяйка умрет? — лукаво спросила Кэти-Линн.
Он обернулся, посмотрел ей в лицо и улыбнулся — печально и насмешливо.
— Ответ ясен. Я тоже умру от тоски и одиночества на том месте, где вы уснули вечным сном… А теперь, когда я рассказал вам о своей преданности, растолкуйте мне, что я буду иметь взамен. — Он положил руку на ее шлем и заставил слегка пригнуть голову, чтобы не задеть за торчащую ветку.
— Обещаю кормить и поить верного Фидо каждый день, — откликнулась она. — Ты никогда не будешь голодным.
Он на мгновение остановился и повторил эти слова, словно пробовал их на вкус:
— Никогда не буду голодным? Я буду защищать вас до последней капли крови, буду предан вам до последнего вздоха, а за это получу собачью похлебку и миску воды?
Кэти-Линн обернулась, посмотрела ему в лицо и уперлась руками в бедра.
— Я имела в виду не это, — возразила она.
— Надеюсь. Иначе связь оборвалась бы.
— Я говорила в переносном смысле. Речь ведь шла о собаке. К вашему сведению, я заботилась о попугае моего соседа во время его отъезда, и птица чувствовала себя преотлично.
