Примета

Стал связан с новым риском.
Давнишнею зимой
Лежал в Петроверигском.

Жар кости не ломил.
При жуткой холодине
Переносной камин
Стоял посередине

Палаты, где со мной
Декабрьскою порою
Как бы судьбы одной
Еще лежали трое.

Все сплошь директора.
Заводов, а не школы.
Врывалась к ним сестра —
Спасали их уколы.

От бега рдела кровь
На девичьих ланитах.
А эти вновь и вновь
О планах и лимитах.

Узнал от мужиков,
Из четких их рассказов,
Что умер Мясников,
Но проявился Чазов.

Наука на коне,
Идет вперед наука!
И можно жить вполне,
Коли такая штука.

Я разделял их пыл,
Был счастлив их удачей.
Из всей палаты был
Лишь я вполне ходячий.

…По переулку след
Зимы, и отзвук гула…
Через двенадцать лет
Всерьез меня тряхнуло.

БОЛЬНИЧНЫЕ ТЕЛЕФОНЫ

На лестничных площадках
Всех городских больниц
Известно о порядках
В пределах тех границ.

Приветствуя друг дружку
Кивком, накоротке,
Желтеющую двушку
Сжимают в кулаке.

И тоже всё здесь вместе
На самом склоне дня:
Обыденные вести,
Пустая болтовня.

По делу замечанье
И речи про запас.
Короткое прощанье
И сдержанный наказ.

За окнами — глубины
Небес над мостовой.
Поскольку нет кабины —
Всем слышен шепот твой.

ПОСЛЕ ДОЖДЯ

Дождь прошел. Погодка первый сорт,
И лужайка эта