какого недуга. Для ребенка и вне Зоны провести столько времени на открытом воздухе – серьезное испытание. А вкупе со всеми пережитыми здесь неприятностями вообще удивительно, как Вера до сих пор не слегла от физического и нервного истощения.
– Нет, дядя Костя, со мной все в порядке. Спасибо, что спросил, – обнадежила девочка своего сопровождающего. – Но эта краснота… Я ведь ее уже видела. И шум тоже слышала. Так всегда бывает перед выбросом. И когда у нас в таймботе взорвался этерналий, тоже так было.
– Выброс? – недоверчиво пробормотал Кальтер. На базе «Долга» его проинформировали, что очередной выброс прогнозируется лишь через неделю. Точное время интрудеру требовалось выяснить в сети – информация о дежурном катаклизме должна была появиться там за пару дней до намеченной даты. Вот только не стоило забывать, что все прогнозы в Зоне делаются людьми и начинаются со слова «возможно». Отсюда следует, что, возможно, ожидаемый выброс и впрямь случится через неделю, но не исключено, что и раньше.
Кальтер снова посмотрел на небо и попытался получше прислушаться к
И словно в подтверждение слов Верданди, над районом Военных Складов яростно взревела воздушная сирена. Это оккупировавший бывшую базу «Свободы» отряд «Монолита» извещал находящихся за пределами форпоста сектантов о грядущем внезапном выбросе. А через несколько секунд в унисон близкой сирене ударила еще одна – та, что долетела сюда за несколько километров из Бара. Миг, и без того наэлектризованная атмосфера Зоны наполнилась еще большей тревогой, которая разлилась в атмосфере, подобно едкому удушающему газу.
Первый с начала совместного путешествия Кальтера и Верданди долгий привал они совершили в обед, неподалеку от того места, откуда двое с половиной суток назад девочка отправилась в свой вынужденный трагическими обстоятельствами рейд по Зоне. Начиная от тоннеля под железнодорожной насыпью и заканчивая этой ничем не примечательной точкой на ПДА-карте, майор и его спутница двигались практически наугад. Если детали предыдущего участка маршрута то и дело всплывали у Веры в памяти, то эту пару километров своего самостоятельного пути девочка совершенно не помнила. Впрочем, интрудер и не просил ее что-либо вспомнить. Объятая диким ужасом Верданди бежала тогда одна, в кромешной тьме, и сейчас, возвращаясь назад прежней дорогой, мучилась рецидивом, без сомнения, самых тяжких переживаний в ее пока еще короткой жизни. Поэтому Кальтер и не сыпал ребенку соль на раны, донимая его лишними вопросами.
В общем, мало-помалу, где-то перебежками, где-то ползком, швыряя болты и прячась в кустах при первых же признаках опасности, к обеду скитальцы добрались до маячившей на горизонте гряды холмов. С них открывался отличный вид на место падения гравикоптера и расположенный восточнее поселок. Убегая от сектантов, Верданди обогнула эту возвышенность с запада, по широкой ложбине. Двигаясь по ней, интрудер и девочка вышли бы аккурат к разбившемуся летательному аппарату. Однако насколько ни было велико желание Кальтера взглянуть на останки удивительной техники, он осознавал, что опаснее того места в округе, пожалуй, не сыскать. Даже если в настоящий момент там не околачивались монолитовцы, это отнюдь не означало, что возле разбитого гравикоптера не притаилась засада, а сам он не нашпигован взрывными устройствами.
Нутром чуя подобные сюрпризы, майор предпочел взглянуть на интересующий его объект с безопасного расстояния, поэтому отказался идти по ложбине и свернул в холмы, откуда заодно можно было понаблюдать и за вражеской базой. Она находилась в полутора километрах западнее холмов и должна была просматриваться с любой из крайних возвышенностей. Равно как и те – с высоких бетонных вышек форпоста. Так что Кальтеру следовало подходить к выбору наблюдательной позиции с особой тщательностью, жертвуя удобством в угоду полнейшей скрытности.
Прикинув так и этак, майор все же решил повременить с базой и сосредоточиться на главном доказательстве правдивости рассказа Веры. Тем более что прежде чем отправляться на поиск «Пурги-Д», девочку нужно было укрыть в каком-нибудь надежном подвале. Таковые поблизости имелись лишь в полуразрушенной деревеньке, раскинувшейся у подножия холмов. Исходя из приоритетной задачи, Кальтер выбрал для наблюдения (и одновременно обеденного привала) отнюдь не самый высокий, зато близкий к заброшенному поселку, заросший непроходимым кустарником холм. Форпост «Монолита» был с него, понятное дело, не виден, но для осуществления прочих замыслов высота вполне годилась. Единственный недостаток – передвигаться на ее вершине приходилось исключительно по-пластунски. Идущий через кусты в полный рост человек был бы отчетливо заметен с соседних, более высоких холмов, на которых сектанты вполне могли обустроить себе огневые позиции.
Измотанная двенадцатичасовым путешествием Верданди с честью выдержала финальную полуторачасовую игру «в черепашек» (так Вера окрестила скрытный выход Кальтера на наблюдательный пост) и была вознаграждена щедрой порцией трофейного обеда, реквизированного майором у убитых им на станции монолитовцев. Пока проголодавшаяся девочка уплетала за обе щеки импортный армейский сухпаек и запивала его апельсиновым соком, интрудер произвел предварительный осмотр местности. После чего понял, что придется категорически отклонить просьбу спутницы разрешить ей тоже посмотреть в бинокль.
Причина отказа была простой. Помимо заметного отсюда даже невооруженным глазом гравикоптера, Кальтер также обнаружил погибших членов его экипажа. Вот только Вере глядеть на это зрелище явно не стоило. Издали – еще куда ни шло. Но только не в мощную цифровую оптику, посредством которой трагическая картина открывала наблюдателю все свои ужасающие подробности.
Сегодня трудно было определить, на что именно походил лежащий посреди поля разбитый гравикоптер: на летающую тарелку или на вилку, с которой сравнила его вчера Верданди. Кальтер мог лишь предполагать, насколько пострадал летательный аппарат при аварии. Но если его экипаж без проблем пережил падение, значит, надо думать, машина развалилась на части и воспламенилась не от удара о землю. А стало быть, окончательно разрушили гравикоптер уже монолитовцы.
Его обгорелые обломки были разбросаны по всему полю, а пропаханную при посадке канаву венчала широкая, метровой глубины воронка. На крупных обломках виднелись многочисленные пулевые отверстия. Но Кальтер решил, что летательный аппарат уничтожили все-таки не пули, повредившие энергетическую систему, – слишком уж на мелкие куски он был разорван. Больше походило на то, что сектанты целенаправленно разнесли гравикоптер несколькими заложенными в него зарядами взрывчатки. Только таким образом можно было придать взрыву максимально разрушительную форму.
Не было ничего странного в том, что «Монолит» не пожелал ознакомиться поближе с техникой из будущего и перевезти гравикоптер в более удобное для дальнейшего изучения место. Секта всегда и везде преследовала лишь свои цели и уничтожала все, что не укладывалось в ее представление о Зоне или нарушало привычный «Монолиту» порядок вещей. Однако монолитовцы все же не погнушались обыскать тела расстрелянных членов экипажа «летающей тарелки». Два валявшихся у края поля человеческих скелета были извлечены из гравикоптера до взрыва, а иначе их тоже разорвало бы на мелкие куски. На мертвецах еще остались обрывки комбинезонов, очень похожих на тот, который носила Верданди. После сектантов изучением трупов занялись мутанты-падальщики, которые провели свою работу с такой дотошностью, что теперь обглоданные ими тела не привлекали к себе даже мелких хищников.
Кальтер, естественно, не планировал заниматься похоронами родителей своей спутницы, так что теперь костям погибших путешественников во времени предстояло лежать на этой поляне неупокоенными. Но, с другой стороны, находили ли мертвые покой в земле Зоны, которая порой исторгала из недр своих кладбищ полчища истлевших зомби?
Кальтеру пришлось солгать Вере, что он не обнаружил ни ее мертвых родителей, ни вообще каких-либо следов, указывающих, куда могли деться их тела. Девочка лишь тяжко вздохнула и не стала больше просить у майора бинокль. Интрудер уже понял: она не тешит себя надеждой, что ее папа и мама живы, или по крайней мере не признается в этом. Даже сейчас, когда Кальтер соврал насчет якобы не замеченных им трупов, Верданди не высказала предположение, что, возможно, ее родителей и не убили, а всего лишь увезли в Припять или еще куда-нибудь. Просто приняла информацию к сведению, трезво взвесив свои
