заклинание, как молитву:
— Глеб… Глеб… Глебушка…
Глеб поднимает голову. Он стоит на коленях, она сидит на диване. Но лица — близко, рядом. Обхватывает ее лицо руками, большими пальцами ловит слезинки. Говорить не может. Только притянуть к себе и — поцеловать.
А она — руками за большую широченную спину. Губы его твердые на ее губах. И щетина. Колючая. Родная.
У него дрожат руки. У нее — губы. Но он все равно держит ее дрожащими пальцами за локти, боясь отпустить. И, боясь упустить, торопится сказать, пока еще видит в ее глазах отблеск тех самых, давнишних, чувств:
— Юленька, прости меня…
— Не надо…
— Надо. Прости меня. Пожалуйста.
— Давно уже, — рукой гладит колючую щеку.
Его судорожной вздох в ее прижатые к его лицу ладони.
— Юля… Как же мы так?..
Всхлипывает.
— Не знаю.
Он не выдерживает, снова со стоном — ей в губы. И шепчет вперемежку с поцелуями и ее слезами:
— Не плачь… Не надо… Какая разница… Это уже не важно…
Она эхом, неловко и тоже дрожащими пальцами расстегивая первую пуговицу на его рубашке:
— Не важно…
А что важно? Вдохами, выдохами:
— Люблю тебя.
— Люблю тебя.
Постигает ее медленно, сантиметр за сантиметром, вспоминая, какая она — узенькая, влажная, обжигающая.
— Быстрее! — стонет она на выдохе.
— Юленька… — ответным стоном. — Маленькая моя… Я боюсь… сделать тебе больно.
— Не бойся…
Она хочет его — внутри, совсем, полностью, до боли. Пусть. Выгибается навстречу. А он что? Он же не железный, он живой. И он подается ей навстречу. Оказываясь внутри, совсем, полностью. А вот боли нет. Только сладость обладания и единения.
— Даш, привет.
— Так, Глабадий, если вопрос срочный, то биссстро, отшень биссстро. В операционную бегу.
Дашка в своем репертуаре… Даже не поздоровалась. Ну, если отшень биссстро…
— Мы беременны.
Неясный шум в трубку.
— Самойлов, твою мать! Чуть не упала!
— Ты сама просила биссстро.
— Как ты… Ты ж не женат, вроде?
— Женюсь, женюсь. Какие могут быть игрушки…
— Хм… Ну, если беременны — будет тебе игрушка… Через несколько месяцев.
Глеб довольно хохочет.
— Слушай, я тут уже до операционной дотопала. Ну ты даешь… Как зовут хоть счастливцу?
— Юля.
— Юля, значит… Глеб, я тебе перезвоню потом, ага? А то у меня уже женщина на столе лежит. И, знаешь, что?
— Что?
— Я за тебя рада. Очень.
— И я за себя очень рад.
Нажимает отбой.
— Все, Юль, у тебя есть самый лучший на свете доктор.
— Есть, — утыкается ему губами в шею. — У меня есть самый лучший на свете доктор.
Глеб счастливо смеется.
— Я не себя имел в виду, — обнимает ее, теплую, нагую, прижимает к себе крепче.
— Ты, правда… рад?
— Я люблю тебя, дурочка.
— Я не дурочка. Я заместитель директор банка!
— Ты дурочка. И я дурак. Но у нас получилось… Вовремя спохватиться.
— Правда. Получилось, — она прижимается к нему еще плотнее.
— Юль… — шепчет ей в висок: — Давай сына Николаем назовем. В честь деда.
— А если девочка?..
— Ну… — Глеб начинает медленно целовать, двигаясь от виска к губам, — непросто будет девочке с таким именем.
Ловит губами ее тихий смех.
У них получилось. Все.
Бывают обстоятельства. Бывает невзаимность. Бывает быт. Непонимание. Деньги. Работа. Обязательства. Гордость. Конфликты. Усталость. Все бывает.
Но одно прошу, умоляю, заклинаю помнить.
Не отрекаются, любя.
Примечания
1
МРТ — Магнитно-Резонансный Томограф, очень востребованный в диагностике прибор.
