еще пробивался слабый свет, задержав дыхание, прошмыгнула мимо отцовской спальни. Остановилась, только оказавшись перед знакомой дверью мореного дуба. Осторожно, боясь, чтобы старые петли не заскрипели, приоткрыла ее и протиснулась внутрь.
Комната, в которой Мадлен оказалась, представляла собой рабочий кабинет, но, судя по некоей безжизненности, свойственной заброшенным помещениям, им давно уже не пользовались. Это была любимая комната Соланж. Здесь она проводила большую часть свободного времени.
Опустившись в старинное кресло, стоящее перед резным ореховым столом, Мадлен вспомнила, как еще ребенком прибегала сюда и, вскарабкавшись на материнские колени, слушала удивительные истории. О принцессах, танцующих на балах в туфельках, подбитых беличьим мехом; о прекрасных рыцарях с золотыми волосами и голубыми глазами, увозящих своих возлюбленных в далекие и счастливые страны.
Горячая слеза упала на деревянную столешницу, и Мадлен, уронив голову на руки, прошептала:
– Что мне делать, мамочка? Как дальше жить?
– Это была любимая комната Жана-Анри. В моей памяти он навсегда останется сидящим за этим столом и внимательно просматривающим бумаги.
Фрея, застигнутая врасплох, вздрогнула и подняла глаза. В дверях, опершись плечом о косяк, стоял Габриель. Под его пристальным взглядом она слегка покраснела.
– Я случайно заглянула сюда. – Ей показалось необходимым объяснить свое присутствие в этой комнате.
– Не стоит оправдываться. – Габриель снисходительно улыбнулся и обвел рукой вокруг. – Привыкайте, это все теперь принадлежит вам. Собственно говоря, без приглашения вторгся я, и то только потому, что меня отправила на ваши поиски Жервеза. А она единственная женщина, с кем я не решусь спорить. Это все равно что бросить вызов всему дому. Она здесь серый кардинал. Одно движение ее брови – и вы уже лишены прекрасного ужина, ваша комната не убрана, а любимая рубашка «случайно» прожжена нерадивой служанкой. Нет уж, увольте. Лучше я послужу у нее на посылках, зато в моей тарелке окажется великолепная отбивная. – Заметив улыбку на лице Фреи, он укоризненно покачал головой. – Смеетесь? А зря. Вот увидите, как постепенно она заберет в свои проворные руки всю вашу жизнь и окружит плотным коконом заботы.
– Но это же так замечательно, когда о тебе кто-то заботится! Именно этого мне не хватало в жизни!… – пылко произнесла Фрея и осеклась, поняв, что сказала лишнее. Она чуть не раскрыла душу перед этим почти незнакомым ей мужчиной. Стараясь сгладить промашку, молодая женщина поспешила сменить тему разговора и деланно веселым тоном поинтересовалась: – Так зачем мадам Жервеза отправила вас на мои поиски?
– Ради бога, тише! – Придав лицу выражение крайнего ужаса, Габриель пояснил: – Не называйте ее «мадам». Она никогда не была замужем. «Мадемуазель» звучит слишком комично, учитывая ее почтенный возраст, поэтому она и настаивает на обращении по имени. Запомните это. Все уже собрались к ужину. Ждут только вас.
– Вы спасли мне жизнь. Теперь я ваша должница. – Фрея улыбнулась.
– О, обязательно напомню вам об этом при случае. Я никогда не забываю о должниках, тем более о таких.
Выходя из кабинета, молодая женщина оказалась в непосредственной близости от собеседника. Их взгляды на мгновение встретились, и Фрея прочла в глазах Габриеля ничем не прикрытое желание. В ту же минуту она представила, сколь сильное и жаркое тело скрывается под тонкой тканью его рубашки, и еле удержалась от прикосновения к нему.
О господи! Нет, она не желает больше никого впускать в свою жизнь. Единственный мужчина, ради которого стоит жить, – это ее сын Майкл. Остальные же – Джоэл и этот красавчик – пусть отправляются к черту!
Габриель заметил, как Фрея сначала потянулась к нему, а потом отшатнулась как от прокаженного. Похоже, она имеет серьезные причины бояться мужчин. Интересно, кто тот подонок, посмевший так напугать ее? Руки Габриеля непроизвольно сжались в кулаки, представляя серьезную угрозу для неведомого обидчика.
Фрея истолковала его жест по-своему. Месье Само Совершенство не привык встречать отказ со стороны женщин. Что ж, пусть это послужит для него уроком. При такой самоуверенности, как у него, пара ударов по самолюбию не помешает. Довольная собой, она высоко вздернула нос и поинтересовалась:
– В какой стороне столовая?
Ужин благодаря стараниям Жервезы оказался просто великолепным. Когда было покончено с десертом, все перешли в гостиную. С разрешения присутствующих месье Юбер достал трубку и закурил. Габриель уселся в одном из кресел, окружающих кофейный столик, и о чем-то тихо переговаривался с Жервезой. Изредка в комнату заглядывал кто-либо из прислуги и интересовался, не надобно ли чего принести.
Фрея расположилась на диванчике в углу. После сытного ужина в теплой дружеской обстановке ее несколько разморило. Возможно, это сказывалась утомительная дорога, а возможно, и то, что впервые за долгое время ей можно было по-настоящему расслабиться и ни о чем не думать. Ведь рядом есть всемогущая Жервеза, с материнской заботой опекающая ее. Было так хорошо и уютно, что не хотелось ни разговаривать, ни двигаться.
– Мадам Нортон, нам необходимо просмотреть ряд бумаг. Некоторые вам придется подписать. Вы готовы?
Пребывая в некоей прострации, Фрея не сразу сообразила, что вопрос месье Юбера обращен к ней. Пока она пробуждала задремавший мозг, чтобы ответить нотариусу, ее опередила Жервеза:
– Ну куда вы так спешите, Алар? Неужели дела не могут подождать до завтра. Разве не видите, девочка почти спит. – Домоправительница поднялась со своего места и, подойдя к Фрее, мягко обняла за плечи. – Пойдем, дорогая, я отведу тебя в спальню. Пожелай господам доброй ночи. Ты еще увидишься с ними утром.
Фрея послушно простилась с месье Юбером и Габриелем, прежде чем дала себя увести на второй этаж.
Отворив одну из выходящих в коридор дверей, Жервеза произнесла:
– Это комната твоей матери, моя милая. Здесь все осталось так, как было при ней. Я подумала, тебе понравится тут. Аннетт уже распаковала твой багаж. Ты найдешь свои вещи в этом шкафу. Маленькая дверь ведет в туалетную комнату, ванна приготовлена. С твоего разрешения я спущусь вниз и позабочусь о месье Юбере. Габриель, насколько я его знаю, отправится домой. Он редко остается ночевать в гостях, предпочитая просыпаться в своей постели. Прими ванну, а я еще загляну к тебе, чтобы принести стакан теплого молока с медом. Моя бабка говорила, что лучшего средства для крепкого и спокойного сна быть не может.
Когда дверь закрылась и шаги Жервезы затихли в коридоре, Фрея осмотрелась. Комната, в которой, по словам домоправительницы, когда-то жила ее мать, отличалась скромным изяществом от остальных виденных ею помещений.
Стены, затянутые нежно-голубой кое-где выцветшей от солнца тканью; большое окно, сейчас скрытое синими в золотистую полоску шторами; резной туалетный столик, гардероб и широкая кровать светлого дерева – все напоминало спальню Мадлен в Англии. На мгновение Фрее показалось, что она вновь вернулась в детство. Сейчас откроется дверь и появится улыбающаяся мама.
Увы, чудес не бывает. Молодая женщина печально улыбнулась и прошла в ванную. Сбросив одежду и погрузившись в приятно согревающую тело воду, она задремала.
Что-то мягкое и пушистое нежно коснулось ее щеки. Фрея улыбнулась и открыла глаза. Очаровательный котенок сидел рядом с подушкой и внимательно смотрел на нее.
Она сладко потянулась, подхватила пушистое создание на руки, радостно рассмеялась и спросила:
– Ты кто такой? Как ты здесь оказался?
– Ох, мадам, это моя вина. – Тотчас в дверях показалась молоденькая служанка. Одна из тех, кого Фрея
