Альфи потянул ее за рукав:
— Сок.
— Пожалуйста, — напомнила ему Джемайма.
— Позалуста, — послушно повторил Альфи.
— Ты будешь кофе? — спросила она Алехандро.
Он стоял напротив окна, закрывая широкими плечами изрядную его часть.
—
— Позалуста, — подсказал ему Альфи. — Скажи — позалуста.
—
И снова Джемайму задело это полное отсутствие интереса к ее сыну. Она ожидала, что Алехандро будет поражен существованием Альфи или ему будет любопытно…
— Неужели ты не собираешься ничего спросить о нем? — Она опустила взгляд на кудрявую головку сына.
Устроившись рядом с ней на полу, малыш вынимал из коробки свои любимые машинки, выстраивая их в ровный ряд.
Альфи любил держать свои вещи в порядке — все на своих местах. Джемайма вспомнила безупречно аккуратный стол Алехандро в его кабинете и подумала, есть ли между ними еще какое-то сходство?
— Когда наш семейный юрист начнет работать с местным адвокатом, они зададут тебе все вопросы, — сухо произнес Алехандро.
Джемайма с вызовом подняла подбородок:
— Значит, ты уже решил, что он не твой сын?
Над черными глазами взметнулись густые ресницы, рот искривился в усмешке.
— А как он может быть моим?
В ней вспыхнул гнев. Ей захотелось броситься на него с кулаками и надавать пинков и затрещин. Одним словом, привести его в состояние, когда он готов будет выслушать ее. Но если Алехандро и раньше не слушал и не доверял ей, этого все равно уже не случится.
У Джемаймы было чувство, что она стучится головой в глухую стену. Этот мужчина верит, что у нее был роман с его братом!
Пока она ждала, когда закипит чайник, ей пришло в голову неожиданное решение. Она взяла телефон, позвонила Флоре и спросила, не могла бы она часок посидеть с Альфи.
— Приехал Алехандро, — объяснила она.
— Через пять минут я буду у тебя, — пообещала Флора.
Джемайма поставила перед Алехандро чашку горячего кофе. Она знала, что ей предстоит.
Флора приехала ровно через пять минут, заполнив неловкую тишину своим бодрым щебетанием, пока Джемайма застегивала на Альфи курточку.
— Алехандро… Флора, — представила их друг другу Джемайма.
— Я много слышала о вас, — объявила Флора. — Но ничего хорошего.
Алехандро наградил Джемайму презрительным взглядом, и та покраснела, жалея, что рассказала о своей жизни подруге.
Воцарившаяся после ее ухода тишина угнетала Джемайму. Она расправила плечи, ее глаза потемнели.
— Я не хочу повторять это снова, но ты не оставил мне другого выбора. Так вот. Я не спала с твоим братом!
Он смерил ее презрительным взглядом:
— У него, по крайней мере, хватило смелости не отрицать этого.
— Вот как! — перебила его Джемайма. — Значит, раз Марко этого не отрицал, ты сразу решил, что лгу я!
— Мой брат никогда меня не обманывал. В отличие от тебя.
Пальцы Джемаймы сжались в кулаки.
— Я тебе лгала?!
— Ты умудрилась истратить сотни тысяч, хотя я никогда не видел у тебя дорогих обновок. Когда я попросил тебя дать объяснение, ты так и не смогла сказать мне ничего вразумительного.
Джемайма побледнела. Это обвинение она не могла опровергнуть. Да, через ее руки прошли огромные деньги, только потратила она их не на себя. Ей нечего было представить в свое оправдание, когда она оказалась неспособной заплатить по счетам в последние недели их брака. И все из-за одной, казалось, безобидной и в какой-то мере даже оправданной маленькой лжи в самом начале их знакомства.
— Ты отдала эти деньги Марко? — спросил ее Алехандро. — Он часто тратил больше, чем мог себе позволить. Может, это он решил сделать у тебя «маленький» заем?
На мгновение ей захотелось снова солгать, чтобы защитить себя. Она была зла на Марко за то, что он втоптал ее в грязь, отказавшись опровергнуть брошенное ему обвинение. Но в то же время у Джемаймы сохранились к нему и остатки доброго чувства. Она решила сказать правду.
— Нет, Марко никогда не просил у меня денег.
Сузив глаза, Алехандро метнул на нее такой взгляд, который, казалось, мог разрезать ее пополам:
— Я так понимаю, ты до сих пор поддерживаешь с ним связь?
Ее брови удивленно поднялись.
— Нет. Я не видела его с тех пор, как уехала из Испании.
Он хмыкнул:
— Как странно. Вы были так близки…
Не в первый раз ее искушало желание рассказать ему все. К несчастью, последствия могли быть очень печальными. К тому же она поклялась Марко не выдавать его. «В любом случае, — напомнила себе Джемайма, — то, что наш брак с Алехандро распался, была не только его вина».
— Эти два года Марко работал в нашей нью-йоркской галерее. Что, у тебя действительно не было с ним никаких контактов? — продолжал настаивать Алехандро, его акцент слышался все более явственно. — В конце концов, разве он не должен поддерживать своего ребенка?
— Альфи не его ребенок, черт возьми!
— Совсем не обязательно ругаться. — Его голос стал слаще меда.
С тех пор как она покинула Испанию, измученная грузом тайн, прошло два года. За это время ее силы восстановились.
— Альфи не сын Марко! — твердо повторила она.
— Ребенок — далеко не главная часть наших проблем, — махнув рукой, заметил Алехандро.
— Что это значит? — Ее поразило, с какой легкостью он мог отбросить существование Альфи.
Алехандро криво усмехнулся:
— Ты удивительно мало знаешь о мужчинах,
Одной фразой, отбросив вуаль цивилизованности, он столкнул ее с его претензиями. На мгновение она потеряла дар речи. Впрочем, ей никогда не удавалось ни предвидеть настроение Алехандро, ни просчитать его действия. Она никогда не могла понять, что и почему могло заставить вспыхнуть бурный темперамент ее мужа.
— Ты спала с ним в нашей постели? — Его кулаки сжались так, что побелели костяшки пальцев.
Она отступила назад, и ее спина коснулась дверцы кухонного шкафа. В таком положении ей совсем не хотелось начинать очередной круг страстных отрицаний, которые он и так уже слышал два года назад.
— Алехандро… — начала она как можно мягче.
Он откинул назад голову, его скулы напряглись. Она бы не удивилась, если бы в воздухе рассыпался фейерверк сверкающих искр. Джемайма вспомнила дрожь предвкушения, охватывавшую ее, когда
