Побратимы

Смертный сон ослепил!—
Мчатся конники вражьи.
Как лавина, в степи!
Стали красными волны.
Бой жесток был и скор.
Савроматские воины
Гонят пленных и скот.
— Эй, лихие джигиты,
Загоняй табуны.
Загребай из кибиток
По четыре жены!..
Смотрят скифы набычась,
Хмуря гневные лбы.
Нынче просто добыча,
Послезавтра — рабы.
А в бою том неравном
Скифы славно дрались.
Но что друг его ранен.
Не видал Дандамис.
Сквозь засады и стрелы.
Не поддавшись врагу,
С горсткой отроков смелых
Он ушел за реку.
Но тоска его гложет.
Лучше б — камнем ко дну!—
Он оставить не может
Амизока в плену.
Позабывший о брате
Будет ввергнут во тьму,
Черный ворон проклятья
Будет спутник ему!..
Нет, названого брата
Не предаст Дандамис!
И плывет он обратно
За реку Танаис[1].

Слово «Выкуп!» открыло
Путь ему на курган,
Где в шатре синекрылом
Веселился каган.
Был каган благодушен.
Подозвав толмачей.
Приподнялся с подушек:
— С чем пришел ты и чей!
— За товарища выкуп —
Жизнь свою я принес.
Старец — очи навыкат:
— Небогатый принос.
Или в Скифии боле
Жизнь уже не в цене,
Коль в колодки, в неволю
Насылаешься мне?
Слушай, птенчик мой желтый,
И завет восприми:
Страх, оружие, золото
Правят всюду людьми.
— Нет, каган седовласый.
Хоть казни, хоть убей.
Все равно ты не властен
Над свободой моей.
И пришел я как воин.
Верность дружбе храня.
Побратима на волю
Отпусти за меня!
Стало серым до жути
У кагана лицо.
Он жестоко подшутит
Над упрямым юнцом.
— Я ценю вашу дружбу,—
Он с усмешкой сказал,—
Жизнь твою мне не нужно.
Но отдай мне… глаза!
Ждал, что скиф сероглазый,
Как щенок, завизжит.
— Что ж, бери. Но пусть сразу
Суд свершат палачи!
Два кровавых кинжала
Покатились к ногам.
Но ни стона, ни жалоб
Не услышал каган.
Потрясенный, не ждал он
Такого конца,
Чтоб улыбка блуждала
На губах у слепца…

В степь, в вечернюю дымку
Одинокой тропой
С побратимом в обнимку
Шел счастливый слепой.

А железный владыка
От тоски занемог.
Среди орд своих диких