типа. Ведь мы же будем осуществлять полный отбор кандидатов! Во-вторых, она может наскочить на типа, допустим, благонадежного, но совершенно не отвечающего ее требованиям. А мы будем подбирать женихов, максимально соответствующих ожиданиям клиенток! В-третьих, нужно уметь себя подать, а что она может написать в газетном объявлении, чтобы на нее «клюнули»? «Не уродина, с в/о, без ж/п». А мы с тобой будем составлять такие объявления, что у каждого нормального мужика сразу во всех местах заиграет! Например: «Она уже не легкомысленная молодая девочка, но и не солидная пожилая дама. Проблем с детьми нет. Свободна, не глупа, привлекательна, романтична, сексуальна. Страстная любительница кошек и рыбалки. Если ей понравишься, будешь самым счастливым мужчиной (от 40 до 45 лет) на свете». Наконец мы сами станем сортировать весь поток корреспонденции на объявления и смотреть, опираясь на наш опыт, — что в корзину отправить, что кандидатке показать. И никаких для нее разочарований.
В конце концов, обегав пол-Москвы, она сняла офис в самом центре — на Остоженке, сделала шикарный ремонт, закупила столы, телефоны, компьютеры. Дольше всего ломала голову над названием:
— Нам надо называться как-то особенно, чтобы было понятно: мы не только знакомим, но и спасаем! И в то же время это должно быть нечто жутко романтичное — что за невесты без романтики! Что-нибудь из древней истории… так сказать, овеянное легендами…
Она задумалась.
— Может быть, «Цепи Гименея»? — предложила я.
— Динка, банально! И пошло!
— Почему? Гименей — бог брака, сын Апполона…
— Вот именно это и отвратительно! Мы не будем служить сыновьям Аполлона. Как представлю: голый, красивый, сам собой любуется… Жирно им будет! Давай вспоминай еще. Но только чтобы женщина на первом месте, а мужики на втором.
— Ну тогда, может быть, Ариадна… Подойдет?
— А кто это?
Я с упреком посмотрела на Люську — ну как же, миф известен, по-моему, даже первокласснику!
— Ариадна — в древнегреческой мифологии дочь критского царя Миноса, которая помогла афинскому герою Тесею выбраться из лабиринта, — сказала я назидательным тоном, от которого Люська сразу же поморщилась. — Тесей этот убил страшное чудище Минотавра, который в этом лабиринте жил и пожирал самых лучших девушек и юношей, которых ему доставляли на кораблях со всей Греции. Минотавра-то Тесей убил, но из лабиринта ни за что не выбрался бы, если бы Ариадна не дала ему клубок. Кончик нити Тесей закрепил у входа в лабиринт, а дальше разматывал по подземелью. И поэтому выйти из лабиринта было делом техники. Вот и получается: какой бы ни был Тесей герой, а без женщины, то есть Ариадны, все равно сгинул бы.
— Красиво, — согласилась Люська. — Но опять же: Ариадна помогла Тесею, то есть мужику! Он, можно сказать, за ее счет выкарабкался из безвыходной ситуации! Нет, так не пойдет. Надо что-то такое, чтобы сразу было понятно: это для женщин! Мы будем сопровождать их прямо под венец и безо всяких там параллельных ситуации.
— Ну, тогда, может… «Попутчицы любви»?
— Здорово! — выдохнула Люська. — Я всегда говорила — с твоими-то мозгами! Так и назовем нашу контору: «Попутчицы любви». Кто захочет — намек поймет. А кто не захочет, тот попросту дурак, и нам не нужен!
И она заказала для агентства роскошную вывеску, украшенную огнями и купидонами. «Попутчицы любви» стали видны со всех концов Остоженки и по Люськиному замыслу должны были служить для одиноких женщин своеобразным маяком в море мужских ловушек.
Затем Люська окончательно разорила свой банковский счет, закупив множество лицензий и устроив нашему агентству грандиозную рекламу в прессе и на телевидении. Мы стали предлагать доступ к каталогу, размещение анкет клиентов на сайте в Интернете, в базах данных партнерских агентств, услуги электронной почты, прием и отправку писем, организацию встреч и сопровождения приезжающих женихов, вечеров знакомств с женихами, организацию брачных туров, поиск девушек по заказам западных брачных агентств, услуги переводчика, фотографа, юриста. А самое главное по настоянию Люськи во всех рекламных объявлениях присутствовала скромная, но интригующая строка: «Помогаем в сложных любовных ситуациях, разрешаем неразрешимое». Я высказывала опасение, что, обещая «разрешить неразрешимое», мы тем самым замахиваемся на невозможное. Но Люська отметала все возражения, с жаром доказывая, что невозможное для нас просто не существует.
— Кто не рискует, тот не пьет шампанское! — парировала она фразой, заезженной до такой степени, что я невольно поморщилась.
Месяц назад мы открылись, отметив начало новой жизни пресловутым шампанским, и сели ждать первых клиенток. Час, другой, третий.
Колокольчик, прикрепленный к входной двери, так ни разу и не звякнул.
Прошел день.
Люськино лицо вытянулось. Она несколько раз затравленно оглянулась, как бы подозревая, что за спиной прячется какой-то таинственный недоброжелатель, и неуверенно встала.
— Ну… Они о нас просто еще не знают. Ладно. Пойдем домой. Но зато завтра… Завтра набегут, вот увидишь!
Но не набежали и завтра.
Не пришел никто и на третий день.
Следующие две недели Люська еще продолжала хорохориться, хотя с каждым днем в ее глазах появлялось все больше растерянности. А потом ее оживление спало окончательно. Она часами сидела на своем директорском месте, смотрела в стену напротив и изо всех сил старалась не разреветься.
И вот, когда уже иссякла последняя надежда, и мы просто досиживали в нашем роскошном офисе, дожидаясь конца месяца и готовясь честно признаться себе, что мы все-таки проиграли, — раздался мелодичный звон колокольчика.
И вошла наша первая клиентка.
Признаться, разглядывая посетительницу, я с первой минуты сильно усомнилась, что этой, во всех отношениях самоуверенной особе нужна помощь профессиональной свахи. Ее дрябловатый, но очень решительный подбородок был высоко поднят, и смотрела она на нас сверху вниз так, что я почувствовала себя маленькой девочкой, пойманной за каким-то шкодливым занятием.
Чуть оттопырив нижнюю губу, посетительница оглядела нас и наш офис и, кажется, осталась не слишком довольна. Мы молча ждали. Глубоко и тяжело вздохнув, она уселась в кресло для посетителей, поставив на колени довольно объемистую сумку, и спросила, не здороваясь и не давая себе потратиться на улыбку:
— Так, значит, вы можете «разрешить неразрешимое» и помочь в сложных любовных ситуациях?
«Ну вот, началось», — подумала я и покосилась на Люську. Подругу, казалось, ничего не смутило. Она сказала «Да», спросила: «А какая у вас проблема?» — и в ожидании ответа принялась рассматривать клиентку так, как будто решала, стоит ли нам принимать ее всерьез.
Не было никаких оснований думать, будто перед нами сидит просто любопытствующая особа. Напудренное лицо посетительницы хранило крайне озабоченное выражение. На вид ей было около пятидесяти, причем возраст она не особенно пыталась скрыть, а это говорило, что женщина считает свою жизнь, в общем-то, удавшейся. Еле уловимый запах дорогого парфюма, тщательно уложенные волосы наводили на мысль о том, что она только что вышла из парикмахерской. Одета дама была дорого, даже с подчеркнутым изяществом: переливчатый жакет бордового цвета, темная юбка в тон, на груди — розовый шифоновый шарфик, скрепленный у ворота дорогой брошкой. Ювелирные изделия украшали ее уши и пальцы.
Посетительница выдерживала паузу. Мы тоже молчали. Наконец она вздохнула и разжала губы:
— Я пришла к вам за советом, — сказала она, но при этом было ясно, что нам она почему-то заранее
