нужную информацию. – И какие же ваши условия? – неприятно усмехаясь, спросил он. – Первое: не убивайте меня сразу. Дайте пожить, вон хоть в вашей тюрьме посидеть для начала. Или работать я могу – на кухне, например. Заметьте – не прошу отпустить – знаю, что это невозможно. Я просто прошу дать мне пожить у вас. Может, веру вашу захочу принять? – господи, что я несу? Совсем с ума сошла. – А второе? – Деньги, конечно, – увидела, как тот побледнел, и поспешила исправиться. – Небольшие, чтоб помочь мне выжить среди вас. Тысяч десять долларов.
Черт, не продешевила ли? Что-то он слишком довольный. – Хорошо. Твои условия выполнимы.
В горле у меня захрипело, в глазах повлажнело. Рыбьи глаза дал мне попить водички. – Где был разговор, как тебе удалось подслушать? – Где-где… Сидела я в столовой, как уже говорила вам, в подсобном помещении каком-то. После ужина, на котором киношные ребята обсуждали ситуацию и насмехались над заложниками, где-то между 8 и 10 часами – точно не знаю, часов не было, вдруг у окна остановились двое. А окно открыто было, я все хорошо слышала. Выглянуть не решилась, так что их не видела и по виду не узнаю. Они курили и разговаривали. – Я замолчала многозначительно. – Ты уверена, что узнаешь их? – Да, слух у меня хороший. Только хотелось бы обстановку похожую. – он непонимающе уставился на меня. – Ну не под землей, а в доме каком-нибудь – слышите, здесь голоса искажаются? – и я глубокомысленно поакала и поукала, вызывая эхо от стен. – Прислушайтесь – другой тембр!
Что такое тембр, почему он другой – понятия не имела, но нужна была железная аргументация, чтоб заставить их проводить опознание на воздухе, иначе наши меня не отследят и не освободят. Он согласно кивнул и задал ключевой вопрос: – О чем еще они говорили? – Э нет, господин террорист, деньги вперед! чтоб я вспомнила правильно!
Рыбьи глаза кивнул и быстро вышел. А я, как стояла, так и рухнула наземь. Нечеловеческое напряжение, как бы голова не заболела, любимая мигрень подступила к мозгам – впервые за отпуск.
Совсем скоро после того разговора меня вывели и куда-то повели. Конечно, тут же воспользовалась моментом и просигналила нашим. Исподтишка оглядывая все вокруг, пыталась оценить обстановку. Я, конечно, не специалист, и в реальной жизни ни с чем подобным не сталкивалась, зато фильмов всяких и книжек нахваталась досыта, и выводы с их помощью сделать смогла. Неутешительные для себя: это был хорошо укрепленный лагерь боевиков. Все подступы к нему охранялись на многие десятки километров (углядела даже локатор(!), не говоря про антенны, вышки и еще массу непонятного оборудования). Большая часть лагеря была спрятана под землей и в пещерах, повсюду были накинуты и маскировочные сетки. Бородатые страшные воины, встреченные на моем пути, откровенно поедали меня глазами. Я начинала понимать, что вытащить отсюда человека невозможно. О побеге нечего даже и мечтать. Что остается делать нашим, если, допустим, предположить, что они сумели отследить меня и сидят где-то неподалеку сейчас (по-другому я даже и думать не хотела)? А только одно: дождаться главных террористов и уничтожить все тут к чертовой матери ракетными ударами, вместе со мной, конечно.
Расстроенная увиденным и собственным анализом, я, сильно не в духе, неуклюже плелась под охраной, с мукой на лице, изредка поглаживая спину. Не знаю зачем, но решила подчеркивать свой больной позвоночник и ограниченные возможности передвижения. Хотя чувствовала себя уже вполне сносно. – Сигнал! Есть слабый сигнал! – ликование в голосе Олега было неподдельным. Двое суток ни звука не было от нее, и отчаяние подступало все ближе. Нормально, командир правильно говорил, что надо ждать, проявится. Так и случилось. Кирилл приник к окуляру и попытался найти женщину в том волчьем логове. – Нашел! Вон она! – и передал бинокль Олегу. – Повели ее, смотри. – Что-то вид у нее совсем плохой. Пора кончать со всем этим. – Олег внимательно осматривал женщину, пытаясь оценить ее состояние.
Кирилл сосредоточенно наносил какие-то пометки на карту: – Не просто будет ее вытащить. – А когда просто было? Ничего, прорвемся, командир чего-нибудь придумает. – Это да. Голова. – уважительно подтвердил. – Ну что там? – Ввели в вон тот блиндаж. Сигнал от нее есть? – Нет пока. Олеж, я пойду осмотрю подходы. – Давай.
Кустик из колючек колыхнулся, слегка осыпался песок, но и за пять метров не видно было, что это человек переползает открытое пространство, чтобы раствориться в ближайших камнях и скалах. И даже в метре был не заметен оставшийся человек, наблюдающий в антибликовый бинокль за лагерем.
Ночью Виктор Палыч устроил мозговой «штурм» – обмен идеями и выработку плана действий. Сидя в расщелине скалы, он, Олег, Кирилл и Бобер искали способ – как уничтожить лагерь и при этом освободить женщину. До сих пор они соблюдали полное радиомолчание, и наверху пока ни о чем не знали. И хорошо, там ведь долго не думали б, спустили б приказ – взорвать все на мили вокруг, списав ее в необходимые потери. А он так не желает: главное, почему его группа до сих пор действует, причем очень даже неплохо работает – это взаимовыручка. Сам погибай, а товарища выручай – по этому старому советскому принципу они живут, и плевать хотели на меняющийся мир и отношение к этому лозунгу остальных. Вместе пришли, вместе и уйдем, или поляжем. И никак иначе, только так. А женщина та теперь в их группе, и ни у кого даже мысли не возникло, что можно просто ее здесь кинуть. Или вместе с ней – или никак.
С таким настроем четверо искали идеи. Остальные, рассыпанные на этой горно-скалистой пустынной местности поодиночке и парами, работали как обычно – вели наблюдение, сидели в дозоре или просто спали. – Сегодня ее продержали в блиндаже три часа. Внутрь по очереди зашли пятеро, на каждого примерно по полчаса. Как зашли – так и вышли, все спокойно, – доложил Кирилл. – Похоже, начали водить к ней на прослушивание подозреваемых, и она пока никого не узнала. – Их и было-то человек восемь, внедренных. – Олег невесело усмехнулся. – Скоро предоставят остальных – и финита комедия. – Среди этих пятерых наверняка были и подставы. А почему сегодня всех ей не представили, как думаете? – Виктор ожидающе поглядел на друзей. – Не было в лагере? – предположил Бобер. – Вот именно. И Пятого пока не видать. Как с ее охраной? – Хреново. Охраняют как шейха, в три заслона. Ни нам не пробиться, ни наемным убийцам. Если переть силой, успеют десять раз перепрятать или уничтожить.
Тут к ним протиснулся конопатый щуплый парень. – Командир! Ребята передали, в лагерь въехало несколько машин. Похоже, важные шишки, больно классные тачки. – Хорошо, продолжайте наблюдение, – кивнул ему Виктор, и тот растворился в ночи. – А вот и остальные подъехали. Что это означает? – Завтра ее последний день. Надо брать. – Олег выразил мнение остальных. – Связь с ней оборвалась, последний звуковой прибор сел. Надеюсь, у нее хватит ума не подключать радио! Хотя все может быть – женщины… – Это да! – с усмешкой подтвердил Бобер. – Мне в голову пришла одна мысль, более-менее осуществимая на практике, – друзья с интересом уставились на своего изобретательного командира. Его идеи почти всегда были оригинальными и неожиданными, и им не раз приходилось воплощать их в жизнь. – Загримируем Махмуда под помощника – у них похожи тела, а грим на лицо наложить для нашего Гоши не проблема.
Ребята сосредоточенно соображали, воздух даже загустел от усиленной работы мозгов. – Кирилл, реально его ввести в игру? – Я присмотрел одно местечко. Снять три пары часовых – и ты в лагере… – Он пройдет к блиндажу, пройдет как свой через все заслоны – сегодня мы отследили и записали на пленку весь путь настоящего помощника, Мах завтра просмотрит еще раз. Как зайдет внутрь – вкинет таблетку. В панике реально прихватить женщину и выйти с ней из-под засады. Смотреться будет нормально, что он тащит пленницу из-под огня. И пойдут к нам, организуем прикрытие, встретим. Главное, чтоб не догадались о подставе в первые минуты, пока не выйдут из зоны усиленного наблюдения вокруг блиндажа. В принципе шанс есть – их несколько раз видели рядом и в первый момент не заподозрят. Потом все вместе ходу. Коридор обеспечит основная группа. – А как же… – Бобер не успел докончить мысль, как Виктор уже ответил. – Одновременно выйдем на связь с базой. Ракеты ждут в полной боевой – я послал днем гонца с приказом. Минут через десять все здесь взлетит на воздух, нам как раз хватит, чтоб убраться подальше. – За десять минут и весь лагерь спрячется подальше, не деревня. – Олег вопросительно взглянул на командира. – Правильно, как только они услышат наш выход в эфир, так сразу объявят тревогу. А уж ракету засекут сразу и успеют эвакуироваться. Поэтому – что? – Надо, чтоб они не услышали, – подхватил Олег. – Вывести из строя их оборудование! – Верно мыслишь. Растешь, парень. – Олег зарделся: это было высшей похвалой командира. – Ты у нас снайпер. Возьмешь очкарика, он тебе назначение всех приборов выложит и конкретно куда стрелять подскажет. – Командир! Снайпер не хуже меня еще есть, сам знаешь. Разреши мне пойти с Махмудом. Я должен сам там быть. Загримируйте и меня под кого-нибудь! – Это мы обсудим. Какие еще замечания? – Больно гладко у тебя получается – буркнул, глядя в сторону, Бобер. – А если Маху засекут раньше и не дадут войти в блиндаж? – Подстрахуем. По видео их сегодняшнего прохода Мозг к утру подготовит рекомендации – что где говорить, был ли пароль, ну и остальное – в своем стиле. Еще вопросы?
