объяснения, кроме… Не хочу, чтоб ты думала, что я кусаю любого. Просто я… потерялся в тебе.
— И что ты захотел выделить меня, — добавила Жизель сонно. Ах, даже с этим противным светом она вполне способна хорошо заснуть. — Выключи лампу у кровати! Вот, хорошо. Я не возражаю носить твою метку какое-то время.
— Что ты сказала?
— Пометил меня.
— Что?!
Ё-моё! Иисусе, для парня с повышенной реакцией, он действительно какой-то заторможенный.
— Что?
— Не кричи, я здесь. Я и забыла, что оборотни такие обидчивые.
— О, Боже мой!
— Успокойся. — Забеспокоившись, она села. Было похоже, что он собрался грохнуться в обморок. — Эй, все в порядке. То, что я сказала, это же правда? Ты пометил меня так, чтобы никакой другой оборотень не подошел ко мне. Теоретически, они увидят твою метку и не подойдут ко мне. Или сойдут с ума, чтобы бороться за меня. Ха! Такое уже случалось.
Жизель увидела, как Алек покачнулся… но присел, чтобы не упасть. Очень мудро.
— Ты знаешь? Обо мне?
— Конечно. Но не сразу. — добавила она, успокаивая, потому что Алек выглядел таким расстроенным. — Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять это. Ну, давай, ты — слишком быстрый и слишком сильный для парня твоих… скольки лет? Около тридцати?
— Тридцать один, — сказал он рассеянно.
— Плюс, твоя выносливость в постели — это… это действительно нечто. — Она покраснела? После того, что они разделили? «Ты, наверно, сильно устала. Иди спать, Жизель». — Я никогда не встречала оборотней, но моя мама работала на Люциуса Уиндэма.
Алек уставился на нее с самым бесценным выражением удивления на лице.
— Твоя мама работала на прежнего лидера стаи?
— Может, прекратишь кричать? Да, она управляла его конюшнями. — Конечно, ведь он не мог жить без своих лошадей. Алек, наконец, должен сообщить ей правду, потому что она думала, если он так и не скажет ей, то Жизель набросится на него как ASPCA[16].
— Что ж, естественно, он не мог трогать их, так как лошади инстинктивно бегут от любого оборотня. Так он объяснял, и, как оказалось, мама тоже любит лошадей, поэтому она осталась.
— После вышла замуж за моего папу и переехала в Бостон. Но к тому времени она увидела многое. Моя мама, — добавила Жизель с удовлетворением, — рассказывала перед сном самые лучшие сказки. Я разгадала тебя некоторое время назад. Я говорила это… помнишь?
Он потряс головой, его рот все еще был открыт.
— Просто я не… всю ночь я пытался вычислить, каким образом тебя можно похитить в Шотландию, чтобы там рассказать правду…
— Типичное ухаживание оборотня, — усмехнулась Жизель. — Вам, парни, действительно нужно поработать над романтикой.
— Или попытайся объяснить это завтра. Имею в виду, сегодня попозже. Или пождать, пока мы не узнаем друг друга получше… и ты знала!
— Ага.
— Но ты не должна никому рассказывать!
— Это невежливо, так как не ты осуществил это. — Она покраснела сильнее, словно это было возможно. — Кроме того, у нас… на уме были некоторые другие вещи.
Он разразился смехом, громким, заливистым, от которого зазвенело в ушах.
— Сладкая Жизель, ты — для меня, а я, определенно, для тебя. Я понял это в тот момент, когда учуял твой запах. Спелые персики посреди той улицы, вонючей и со слякотью. Единственный Санта, у которого oвуляция. — Алек бросился к постели и притянул ее к груди, целуя везде, где мог.
— Здорово, прекрати! — Она засмеялась и попыталась освободиться. — Может, мы сделаем это попозже? Мы, простые люди, устаем после того, как всю ночь занимались любовью.
— Тут ничего необычного для тебя, сладенькая.
— Ох, да иди ты. Хочешь сказать, что на целой улице, где, скорее всего, была пара сотен людей, единственной с овуляцией оказалась я?
— Нет, я этого не говорил. — Он поцеловал ее рот. — Я только могу говорить об овуляции моей женщины для меня.
— Ох. А теперь поспим? — услужливо добавила она, нащупывая прикроватную лампу.
Он выключил свет.
— Шотландия?
— Да.
— Навсегда?
— Нет-нет. Извини, мои родители отсюда. Также у меня здесь есть друзья. Жизнь, которой я жила прежде, чем встретила тебя, красивого мальчика. И, привет? За мной кто-нибудь ухаживал? Это было бы неплохо до того, как мы поженимся.
Алек вздохнул, посмеиваясь.
— Ох, эти люди, помоги мне Господи. Затем дом в Бостоне, но, по меньшей мере, полгода в доме моей семьи. Потом, — вздохнул он снова, — соответственно, длительное ухаживание.
— Договорились.
— Обнаженное ухаживание? — спросил Алек с надеждой.
Она засмеялась.
— Что ж, разработай детали. Хотя не так уж это и важно. Не вытерпишь. Я приду. И так далее.
— И так далее, — сказал Алек и поцеловал ее улыбающийся рот.
Примечания
1
2
3
