Судя по всему, она мечтала о том же. Но как так вышло, что она даже не догадывалась о его чувствах? Почему он молчал?
Она обняла его за шею, притягивая ближе, чтобы снова поцеловать. В ответ Хью издал низкий волнующий стон.
Сердце Джулиет отчаянно билось, разгоняя жар по телу. И несмотря на то что вот-вот должен был пойти снег, ей вдруг захотелось раздеться до гола прямо здесь и сейчас. Будто кто-то насыпал дымящихся углей за воротник сорочки. Горячо и опасно.
Когда Хью поднял голову, Джулиет ухватилась за его сюртук, не желая отпускать. Она знала, что он не так прост, как считают окружающие. Но такого даже не подозревала. Какой взрыв страсти. Джулиет всю жизнь гонялась за этим чувством – сбегая с крутого обрыва, скача на лошади и вальсируя в бальных залах. А нашла здесь, в объятиях старого друга.
– Хью, – выдохнула она. – Я не знаю что сказать.
– Прошу прощения за неприятный сюрприз.
– Он не неприятный. Но ты никогда не показывал виду…
– Конечно, не показывал.
– Не понимаю, – прошептала она, всё ещё цепляясь за него. – Мы такие разные, ты и я.
– Именно. Ничего бы не вышло. Вот я и молчал. Даже если каким-то чудом смог бы вызвать ответное чувство, я не сумел бы попросить такую яркую, жизнерадостную любимицу света, как ты, перебраться в глушь, оставив семью и друзей. Корнуолл безлюден и суров, но в нём есть своя неповторимая красота. Летом небо там почти такое же голубое, как твои глаза. – Он прикоснулся к её щёке. – Мне там хорошо, а вот ты была бы несчастной.
– Я…
Джулиет растерялась. Не знала, как именно она относится к Корнуоллу. Хью не дал ей времени разобраться. Видимо, уже сам всё обдумал и решил за неё.
Он провёл руками по её предплечьям, согревая через плащ. Оберегает и заботится, даже разбивая сердце.
– Мне не стоило этого делать, прости.
И Хью ушёл, оставив её в облачке их замороженного дыхания.
Одну.
Хью ничего не имел против одиночества. Такая общительная девушка, как Джулиет, никогда этого не поймёт. Она любит компанию, вечеринки и веселье. Он – суровое очарование овеваемых всеми ветрами вересковых пустошей, поездки по сельской местности и хорошие книги.
А ещё ему нравилось стоять у стены переполненного бального зала и наблюдать за Джулиет.
Все эти годы, лишённые танцев с ней, Хью убеждал себя, что вблизи не сможет насладиться её красотой в полной мере. Если бы это он кружил её по залу, ему пришлось бы думать о слишком многих вещах. Вспоминать движения, поддерживать беседу. А стоя поодаль, можно просто любоваться.
Что за глупый самообман.
Сегодня Хью узнал, что нет большего удовольствия на свете, чем держать Джулиет Фэрмонт в объятиях. Хотя, если честно, он подозревал, что всё же существует и ещё большее удовольствие – обнимать обнаженную Джулию, лежа в постели. Но раз уж ему не суждено познать подобное наслаждение, он будет довольствоваться тем, чем может.
И пригласит её на танец. Сегодня. Столько раз, сколько она позволит.
Правда, для начала надо бы её отыскать. С этой целью Хью уже несколько минут безуспешно разглядывал гостей. Странно. Обычно Джулиет сложно не заметить: золотоволосую, всегда улыбающуюся и в ярком платье.
Он взболтнул в бокале пряный рождественский пунш и допил его одним глотком. Пора. Чтобы найти её, придётся пробраться сквозь толпу.
Поставив бокал на подоконник, Хью расправил манжет своего чёрного фрака, осмотрелся в поисках свободного пути – и услышал тихое покашливание слева. Но не стал оборачиваться. Уголком глаза Хью видел женскую фигуру, с ног до головы закутанную в тёмно-серое шерстяное платье. Незнакомка вторглась в его личный закуток. Её волосы были разделены на прямой пробор и собраны в пучок.
Хью притворился, что не заметил её. Поправил второй манжет и сделал шаг вперёд.
Она шмыгнула носом. Закашляла, тихо, но многозначительно. И достаточно громко, чтобы Хью больше не мог её игнорировать.
Ну, замечательно. Ему, как всегда, везёт. В тот самый вечер, когда он решает выйти из тени, его загоняет в угол скромная серая мышка. Её горестное шмыганье говорило не о плохом самочувствии, так она хотела обратить на себя внимание. Скорее всего, ей нужен друг. Кто-то, с кем можно поговорить, чтобы почувствовать себя немного уютнее в оживленном зале. В любой другой день Хью с радостью бы ей помог.
Только не сегодня.
Он подумал было уйти, но не смог. Его танец с Джулиет подождёт ещё несколько минут.
– Наслаждаетесь вечером? – поинтересовался он, повернувшись к незнакомке.
– Сейчас – да, – улыбнулась она.
Нет. Невероятно.
Он глазам своим не поверил. Удивлённо моргнув, Хью воскликнул:
– Джулиет?
Она поднесла палец к губам, призывая сбавить тон.
– Раз ты сказал, что и сегодня не намерен танцевать, я решила составить тебе компанию у стенки.
Хью окинул её взглядом: закрытое до самой шеи платье, ни ленточек, ни кружев. Никаких украшений. Сверкающие вьющиеся локоны собраны в строгую прическу классной дамы. Несмотря на это, Джулиет оставалась красавицей. Просто не такой броской.
Его сердце сжалось.
– Поверить не могу, – сказал он.
Она улыбнулась, явно довольная собой:
– Думаю, меня сейчас и родной отец не узнает. Удивительно, как легко стать невидимкой.
Он перевёл взгляд на толпу, ошеломлённый бурей чувств, разыгравшейся в душе.
– Для меня ты никогда не будешь невидимкой. Я всегда чувствую тебя. Даже когда мы далеко друг от друга. Если ты задержишь дыхание, у меня и в Корнуолле сдавит грудь. Возможно, и на другом конце земного шара.
– Тогда почему?…
Джулиет не закончила вопрос. Да и не было необходимости.
– Оглянись вокруг. Посмотри на себя. – Он жестом указал на её скромное облачение. – Я ценю твои намерения, но это не ты. Я не желаю, чтобы из-за меня ты менялась. Даже самую малость.
– Не волнуйся, – прошептала она. – Это всё ещё я. Вот.
Она опустила руку и немного приподняла юбки платья – только чтобы показались очаровательные лодыжки в шелковых чулках цвета слоновой кости и алые туфельки на высоких каблуках.
Хью пронзило неудержимое желание.
– Господи Боже, – выдавил он. – Всегда оставайся такой. Пообещай мне.
– Обещаю. Но и ты пообещай больше никогда меня не покидать.
Ах, Джулиет. С таким искушением невозможно совладать. Он любил её, и если его чувство взаимно, то он горы готов свернуть. Но у него есть обязательства. Он отвечает за свои земли и людей.
Он заставил себя произнести:
– Я не могу остаться.
– Знаю. Я понимаю тебя и… – Она наклонилась ближе, понизив голос до едва слышного шёпота. – Я люблю тебя, Хью. Очень сильно люблю.
Аллилуйя!
