Звездное затмение

утрачивают вместе со скрижалями закона
вещие дали
на подвижных дисках розы ветров.
Солью заговаривают раны,
пока свет с плачем домой не потянется,
закрывая музыкальные двери.

Темнота
овдовевшая
болью скрюченная
долгим жалобным зовом
плодородия
сотрясает опустошенные небеса

пока
новый подсолнечник
сквозь траурное одеяние ночи
распускаться не начнет —

*** (Сеть из вздохов сон ткет…)

Сеть из вздохов сон ткет
священные письмена
но здесь никто не умеет читать их
кроме любящих
которые бегут
сквозь вращающиеся с музыкой
застенки ночей
горы мертвых
превозмогая
грезой связанные бегут

чтобы потом только
окунуться в рождество
солнца
вылепленного ими же —

*** (Сбрасывает этот век…)

Сбрасывает
этот век
змеиную чешую своего смертельного календаря —

Свищет вокруг волос Береники
молния — бич —

Отверзлась Адамова голова
подымается дергаясь
в тонкую полосу воздуха:
Семь дней творения.

Прорастает семя в страхе
быстро на человеческом пальце.
Орел несет в клюве свое гнездо.

Поцелуй — пчелиный присос девичьих губ
и пожинает смерть ветряные хлеба.

Звезды без орбит мраком ночным очерчены
освобожденные, брызжут пять чувств осветительными ракетами —
И молчание — новая страна —

*** (Сколько времен затонувших…)

Сколько
времен затонувших
на буксирном канате детского сна
поднимаются из открытого моря
в пахучую каюту
играя на лунных костях мертвецов
пока дева лимоном солнечным
окропленным тьмою
ослепляет в кораблекрушении.