— Ну, руководи! — сказал Патмосов Пафнутьеву. — Прежде всего, где этот Колычев?
— Вот он, — шепнул Пафнутьев, показывая на стол.
Изящно одетый в темный пиджак, с изумрудным перстнем на левой руке, с сигарой в дорогом мундштуке, он производил впечатление джентльмена.
Физиономия его сразу располагала в свою пользу. Широкий лоб, черные, густые брови, под ними светлые, умные, серые глаза, ровный нос, полные губы, русая бородка и матовый цвет лица.
Играл он с благородным спокойствием, ничем не выражая досады на проигрыш, хотя, видимо, проигрывал, судя по тому, что каждый раз вынимал деньги из?под большого серебряного портсигара, ставил их на стол и не получал назад.
Патмосов стал разглядывать других игроков.
Очередь метать дошла до Колычева. Он что?то сказал своему соседу, и тот, мгновенно оживившись, закричал:
— Ответ!
Вероятно, все знали метку Колычева, потому что у стола тотчас поднялась давка. Через плечо и голову Патмосова потянулись руки с деньгами. Кто?то попросил его поставить на крылья, кто?то в круг.
Патмосов, чтобы не казаться праздным зрителем, следом за другими бросил в круг три рубля.
Он уже понял, в чем состоит игра экарте, в которую тогда везде играли, и сразу усвоил систему ставок и расчетов.
Стол моментально покрылся деньгами.
Сосед приподнялся, чтобы сосчитать сумму ставок, но Колычев с небрежной улыбкой остановил его и сдал карты.
Два козыря; туз; король с десяткой, — и у Колычева всего двойка.
— Комплект!
За плечом Патмосова весело засмеялись.
— Две недели уже так!
— На его метке только и поправляюсь!
— Вчера, в купеческом, я на нем с трех рублей четыреста сделал! — услыхал Патмосов голоса.
— Господа, берите деньги!
Патмосов получил три рубля выигрыша.
— Делайте игру!
Он оставил на столе шесть рублей и опять выиграл.
Колычев вынул бумажник и достал из него две бумажки по пятьсот рублей.
— Делайте игру! — раздался снова возглас после расчета, и Патмосов бросил все двенадцать рублей.
— Два куша!
Колычев бросил карты и снова полез в бумажник.
— Сделайте карты! — попросил он визави, и лицо его было по — прежнему спокойно и мило, только улыбка сошла с полных губ.
И опять:
— Сделайте игру!
Комплект, два куша, куш и опять комплект!
Патмосову стало совестно. Его три рубля обратились уже в сто двадцать рублей, а Колычев продолжал раздавать и раздавать. Патмосов перестал играть.
Наконец, Колычев проиграл снова, удар, полез в бумажник, вынул из него две бумажки по двадцать пять рублей, полез в кошелек, достал из него на сто рублей золота; пошарил по карманам, набрал еще тридцать рублей и позвал карточника.
— Принеси из кассы тысячу, — сказал он и бросил карты.
— Не везет! — сказал ему отставной генерал.
— Две недели. Больше! — ответил Колычев.
Карточник принес деньги.
Колычев рассчитался, положил в карман оставшиеся деньги и встал.
— Довольно! — и он пошел от стола.
Патмосов тотчас двинулся следом за ним, с рассеянным видом смотря по сторонам.
Вдруг он насторожился. К Колычеву подошел франтоватый господин и, поздоровавшись с ним, спросил:
— Вы куда? Домой?
— Домой, — ответил Колычев.
— Поедем в ресторан. У меня есть к вам серьезное дело.
— Ночью, в ресторан?
— Такое дело везде обделать можно! — смеясь, ответил тип.
— Что же, поедем! — согласился Колычев. — Куда?
Подошедший назвал лучший ресторан, и они направились к выходу.
Патмосов оглянулся. К нему тотчас подоспел Пафнутьев.
— Ужинать?
— Ужинай ты один. Я уеду. Разузнай же побольше о Колычеве, буду ждать, а теперь мне надо!
Он кивнул удивленному Пафнутьеву и быстро прошел в прихожую.
Выйдя на улицу, он тотчас сел в сани и велел гнать в названный ресторан.
Лихач пронес его по Невскому стрелою.
Патмосов сбросил шубу, поднялся наверх и прямо к управляющему.
Тот почтительно пригнулся.
— Не узнал, — засмеялся Патмосов и тихо сказал: — Это я, Патмосов!
Управляющий откачнулся с изумлением, а потом расцвел:
— Уж и искусник вы, Алексей Романович!
— Дело у меня. Вот что, дорогой! Я займу у вас тот кабинет, знаете?
Управляющий кивнул.
— А вы, как войдет сюда Колычев с одним господином… Знаете Колычева?
— Михаила Андреевича? Как же — с!
— Ну, так вы их в соседнем устройте. Поняли?
— Отлично, понял, будьте покойны.
— Так я иду!
Патмосов расположился в знакомом ему кабинете, из которого можно было наблюдать, что делается в соседнем, и спросил себе ужин.
Почти следом за ним соседний кабинет занял Колычев с своим знакомым.
Официант подал Патмосову ужин и скрылся.
Патмосов осторожно отодвинул известную только ему заслонку в стене и пристроился к ней.
Через нее нельзя было видеть сидящих в кабинете, но слышно было каждое слово.
Знакомый Колычева рассказывал анекдоты и острил.
Колычев жаловался на свой проигрыш и несчастье в игре.
— Было время, когда вы били! Теперь — вас! Ха — ха — ха! Закон возмездия!
— Но слишком жестоко, Владислав Казимирович! — ответил Колычев.
Наступило молчание. Вошел официант, что?то поставил, что?то принял.
— Больше тебя не нужно! — раздался голос того, кого Колычев называл Владиславом Казимировичем.
Патмосов услышал легкий звон стаканов, слова» за ваше здоровье», чоканье. И потом голос Владислава Казимировича вдруг превратился в сухой и резкий.
Патмосов весь обратился в слух, чувствуя, что сейчас он услышит самое для него интересное.
