Самой же существенной особенностью русской поэзии он считал то, что для нее не существовало мелкого и ненужного. Она обладала способностью поэтизировать повседневность. Опоэтизированный мир и воспетый мир, по словам Ильина, становится ясновидческим и прозрачным, из него начинает сиять и лучиться сама Святая Русь. Наряду с этим Ильин отмечает и иные тенденции в русской поэзии, проявившиеся не без влияния «рассудочного прозаизма» Вольтера, мрачной и унылой «мировой скорби» Байрона. В русской поэзии того времени возникает и нарастает интерес к теме злого духа, оправдания его «непокорности».
Из скрещения демонической иронии и рассудочной полунауки, полагает Ильин, возникает тот «душевный уклад, который имел сначала вид светского разочарованного снобизма, потом позитивистского нигилизма, потом нигилистической революционности и, наконец, воинствующего безбожия, большевизма и сатанизма».
Особое место в литературно-критическом наследии Ильина занимает статья «Когда же возродится русская поэзия?». В ней философ связывает возрождение русской поэзии с грядущим духовно-религиозным возрождением России, с процессом «прикровенного, тайного возвращения к вере и молитве». По его словам, вся великая русская поэзия прошлого была «порождением чувства восторга, одушевления, вдохновения, света и огня — именно того, что мы называем сердцем и отчего душа человека начинает петь…» С изживанием «великого сердечного созерцания» началось измельчание содержания поэзии, прекращение ее в стихослагательство, в своеобразную лабораторию словесных фокусов. Поэтому первой задачей настоящего поэта Ильин считал углубление и оживление своего сердца, второй — очищение и облагораживание своего духовного опыта. В этом, по его мнению, и истинный путь к великой поэзии, которая всегда и во всем ищет возвышенное, Божественное. Именно ощущение этого начала породило поэтический огонь Пушкина, восторг Языкова, мировую скорбь Лермонтова, ощущение бездны Тютчева, любовь к Отечеству А.К.Толстого.
Высокоодаренной, духовно сильной личностью и пророком называл Ильина немецкий философ В.Офферманс, выпустивший в 1979 году книгу пол названием «Дело жизни русского религиозного философа Ивана Ильина — обновление духовных основ человечества». Он отметил глубокое знание Ильиным шедевров во всех областях мирового искусства, на которое и опираются его рассуждения о художественном творчестве. «Он был тонким и взыскательным знатоком искусства, для которого всегда самое главное заключалось в духовной глубине, в добротности и внутреннем содержании произведения, а творить художественно означает служить Богу и нести людям радость».
Духовным завещанием Ильина можно назвать его последнюю крупную работу «Наши задачи». Ильин писал и публиковал ее малыми выпусками под эгидой РОВС (об этом уже упоминалось в разделе «Жизнеописание»), Наиболее существенные статьи из этой книги собраны в сборнике «О грядущей России», выпушенном Н.Полторацким.
В статье «Основная задача грядущей России» Ильин писал, что после прекращения коммунистической революции основной задачей русского национального спасения и строительства будет «выделение кверху лучших людей, — людей, преданных России, национально чувствующих, государственно-мыслящих, волевых, идейно-творческих, несущих народу не месть и распад, а дух освобождения, справедливости, сверхклассового единения». Этот новый ведущий слой он называл новой русской интеллигенцией. К ней и обращался он в своей статье с тезисами, определяющими «разум истории».
Тезисы эти можно изложить следующим образом.
• Ведущий строй не есть ни замкнутая «каста», ни наследственное или потомственное «сословие». По своему составу он есть нечто живое, подвижное, всегда пополняющееся новыми способными людьми и всегда готовое освободить себя от неспособных.
• Принадлежность к ведущему слою — начиная от министра и кончая мировым судьей, начиная от епископа и кончая офицером, начиная от профессора и кончая народным учителем — есть не привилегия, а несение трудной и ответственной обязанности. Ранг в жизни необходим, неизбежен. Он обосновывается качеством и покрывается трудом и ответственностью. Рангу должна соответствовать строгость к себе у того, кто выше, и беззаветная почтительность у того, кто ниже.
• Новая русская элита должна «блюсти и крепить авторитет государственной власти… Новый русский отбор призван укоренить авторитет государства на совсем иных, благородных и правовых основаниях: на основе религиозного созерцания и уважения к духовной свободе, достоинства власти, ее силы и всеобщего доверия к ней».
• Новый русский отбор должен быть осуществлен творческой национальной идеей. Безыдейная интеллигенция «не нужна народу и государству и не может вести его… Но прежние идеи русской интеллигенции были ошибочны и сгорели в огне революции и войн. Ни идея „народничества“, ни идея „демократии“, ни идея „социализма“, ни идея „империализма“, ни идея „тоталитарности“ — ни одна из них не вдохновит новую русскую интеллигенцию и не поведет Россию к добру. Нужна новая идея — „религиозная по духу и национальная по духовному смыслу. Только такая идея может возродить и воссоздать грядущую Россию“». Эту идею Ильин определяет как идею русского Православного Христианства. Воспринятая Россией больше тысячи лет назад, она обязывает русский народ осуществить свою национальную земную культуру, проникнутую христианским духом любви и созерцания, свободы и предметности.
Ильин считал, что русский народ нуждается в покаянии и очищении, и те, кто уже очистился, «должны помочь неочистившимся восстановить в себе живую христианскую совесть, веру в силу добра, верное чутье к злу, чувство чести и способность к верности. Без этого Россию не возродить и величия не воссоздать. Без этого русское государство, после неминуемого падения большевизма, расползется в хлябь и в грязь».
Ильин прекрасно понимает не только необходимость прохождения очистительного процесса, но сложность его. Он уточняет, что все трудности покаянного очищения должны быть продуманы и преодолены: у религиозных людей — в порядке церковном (по исповеданиям), у нерелигиозных — в порядке светской литературы, достаточно искренней и глубокой, и затем в порядке личного совестного делания. Покаянное очищение — это всего лишь первый этап на пути к решению задачи по воспитанию нового русского человека. Ильин писал, что русские должны обновить в себе дух, утвердить свою русскость на новых, национально-исторически древних, но по содержанию и по творческому заряду обновленных основах. Для этого русские люди должны:
• Научиться веровать по-новому, созерцать сердцем — цельно, искренно, творчески.
• Научиться не разделять веру и знание, вносить веру не в состав и не в метод, а в процесс научного исследования и кренить веру силою научного знания.
• Научиться новой нравственности, религиозно крепкой, христианско-совестной, не боящейся ума, не стыдящейся мнимой «глупости», не ищущей «славы», но сильной истинным гражданским мужеством и волевой организацией.
• Воспитать в себе новое правосознание — религиозно и духовно укорененное, лояльное, справедливое, братское, верное чести и родине.
• Воспитать в себе новое чувство собственности — заряженное волею к качеству, облагороженное христианским чувством, осмысленное художественным инстинктом, социальное по духу и патриотическое по любви, воспитать в себе новый хозяйственный акт — в коем воля к труду и обилию будет сочетаться с добротою и щедростью, в коем зависть преобразится в соревнование, а личное обогащение станет источником всенародного богатства.
Пути спасения России Ильин видел не просто в обновлении экономики или идеологии, а в новом духовном опыте. Он полагал, что закон формализует жизнь человека, если нет благодати, то есть акта личностной встречи человека с Богом, в которой проявляются уже не внешние регулятивы жизни, а сокровенные духовно- нравственные качества личности. Для Ильина невозможна деятельность в сфере права, литературы, философии, педагогики без способности вчувствоваться в чужую душу, без совестной интуиции. Живая жизнь социальных предписаний (правовых, нравственных, эстетических) разрушается без укорененности их в чувственно-духовном мире человека.
