можно и забыть...
— Это точно! — подтвердил Илам, облизнул пальцы, покосился на Кейси, который ловко орудовал вилкой, и шумно вздохнул: — Когда уже ты наконец подрастеряешь свои манеры, а? Глядеть противно...
— Не дождешься, — добродушно огрызнулся тот. Сульг задумался. За годы скитаний он научился доверять предчувствиям — странному, непонятному чувству, маленькому колокольчику, который звякал временами где-то глубоко, словно предупреждая об опасности. Сейчас колокольчик молчал, но отчего-то это не успокаивало.
— Кто этот человек? — поинтересовался Азах. — Тот, кто хочет провести караван?
Сульг пожал плечами.
— Джалал по национальности... моряк по ремеслу...
— Странно. — Тиларм отодвинул тарелку с остатками еды.
— Вот и мне странно... Джалалы не водят караваны.
Сульг пожал плечами. Нового клиента рекомендовал белл Беренгер — это внушало доверие. Но встречу джалал назначил в гавани, и это было очень неприятно. Ни один купец не станет назначать встречу в гаванях, пользующихся в городе дурной славой, если, конечно, он желает встретить рассвет живым.
— Говорю же, он не купец, а моряк, — еще раз пояснил Сульг товарищам. Кейси поглядел на него с сомнением.
— Я иду с вами, — решительно проговорил Азах. — Что-то не нравится мне это... Не спорь! — мгновенно теряя терпение, добавил он, увидев, что Сульг хочет возразить.
— И я, — добавил Илам, еще раз смачно облизнув пальцы. — А ты, — опередил он Тиларма, который тоже открыл рот, — как раз тут и останешься: надо же кому-то отвести лошадей к кузнецу? Ты видел, мой вороной бережет правую переднюю ногу? Скажи кузнецу, пусть глянет, что там с ней.
— Знаешь что?! — закипая, начал Тиларм, сердито уставившись на приятеля.
Сульг покачал головой.
— Не надо. Привлечем внимание патрулей. Думаю, в Лутаке уже прекрасно знают о контрабандных караванах. И, хоть клиенты наши — народ не болтливый, слухи о том, что караваны водят норлоки, вполне могли просочиться. Так что появиться на улицах Лутаки всем вместе — все равно — что крикнуть на главной площади: «Кто желает подзаработать на беспошлинном караване?». Нет, это небезопасно, — заключил он и снова задумался, покусывая ноготь на большом пальце.
Сведения о норлоках-проводниках передавались из уст в уста, и Сульг лично следил за тем, чтобы клиенты держали язык за зубами: законы по-прежнему карали контрабандистов смертной казнью. Несмотря на это, количество желающих рискнуть и провести нелегальный караван по горам, все увеличивалось.
Покончив с едой, норлоки поднялись в отведенные им комнаты. Тирк неохотно отстегнул Соранг и положил его на постель. Он любил этот клинок, словно живое существо, и при мысли о том, что придется расстаться с ним даже на короткое время, у него портилось настроение.
— Готов? — окликнул Сульг: он дожидался приятеля возле двери, прислонившись к косяку. — Тогда пойдем...
Друзьям пришлось порядком побродить по узким грязным улицам возле гавани, отыскивая указанный адрес. Когда поиски наконец увенчались успехом, Сульг и Тирк озадаченно переглянулись: местом встречи оказалась таверна — деревянный дом на сваях, вбитых в морское дно. Для того чтобы попасть внутрь, следовало пройти над водой по сходням, переброшенным с берега прямо на крыльцо.
— Идеальное место для того, чтобы зарезать двух дураков, — сквозь зубы пробормотал Тирк и сплюнул на песок.
Сульг хмуро оглядел пустынный берег.
— Что ж, — проговорил он. — Если переговоры зайдут не туда, будет повод серьезно потолковать с белл Беренгером. Пошли!
Он двинулся было вперед, но дверь хлопнула, выпуская посетителя: шатающийся матрос, получив в спину тычок чьей-то могучей рукой, покинул заведение быстрее, чем собирался. Похоже, он был совершенно пьян и держался за стену кабака, чтобы сохранить равновесие. Сульг замешкался: он не представлял, как пьяница сможет преодолеть узкие сходни и не свалиться в воду. Матрос наконец оторвался от дощатой стены и, покачиваясь, неуверенно двинулся к сходням. Приблизившись, он остановился, внимательно глядя на узкие доски, поочередно закрывая то левый, то правый глаз, словно примериваясь, потом махнул рукой и неожиданно ловко и быстро сбежал на берег, ни разу не споткнувшись. Оказавшись на земле, моряк споткнулся, упал на песок и мгновенно заснул.
Сульг покачал головой. Он поднялся по сходням, с неохотой признаваясь самому себе, что это получилось у него далеко не так ловко, как у пьяного матроса, и отворил низкую дверь. Тирк вошел следом и тут же еле слышно выругался.
Грязный, полутемный зал был полон народу. Почти все посетители были моряками-джалалами, невысокими, крепкими и бородатыми. И все они мгновенно притихли, завидев чужаков. Свисающие с низких балок чадящие лампы освещали их загорелые, обветренные лица и настороженные глаза.
Сульг поколебался секунду, оглядел зал, стараясь ни с кем не встречаться взглядом, и двинулся к стоящему за стойкой человеку. Шум и разговоры в зале возобновились. Огромный мрачный кабатчик, с грубым, словно вырубленным из гранита лицом, стоял, упираясь в стойку волосатыми мускулистыми руками, и хмуро наблюдал за залом. За его спиной возвышались громадные бочки с пивом. Помощники сноровисто цедили пенящийся напиток в глиняные кружки и разносили по столам.
— Мы ищем Россо Илика, — сообщил ему Сульг, чувствуя на своей спине недружелюбные взгляды моряков. — Он сказал, что будет здесь.
Кабатчик без любопытства оглядел норлоков, подумал и молча повел головой в сторону.
Сульг проследил его взгляд и кивнул.
За столом возле стены сидел коренастый человек с буйной кудрявой шевелюрой. Перед ним стояло огромное глиняное блюдо с ворохом зажаренной барабки. Он ел ее прямо руками, смеющимися карими глазами поглядывая на подходивших к его столу норлоков.
— Белл Россо? — недоверчиво спросил Тирк, разглядывая человека.
— Я. Садитесь. — Он небрежно махнул рукой, и два моряка, сидевшие за кружками в конце его стола, мигом исчезли. Россо поковырял в зубах деревянной вилкой, отложил ее и снова принялся за еду. — Специально стараюсь попасть в Лутаку каждую весну, — пояснил он. — И все из-за этой проклятой рыбки. Вижу ее во сне целую зиму и все мечтаю, как поем ее весной. Любите барабку?
— Я не ем рыбу, — сообщил Тирк. Он уселся за стол так, чтобы видеть весь зал, и незаметно оглядел посетителей таверны.
— Это плохо, — заметил Россо, запивая барабку пивом из глиняной кружки. — Разве норлоки не любят рыбу?
— Вы не очень-то похожи на купца, — сказал Сульг, придвигая к себе грубо сколоченный тяжелый стул.
Россо Илик отправил в рот очередную рыбку и аппетитно похрустел ею.
— Я не купец, я моряк. Помощник капитана на «Морском единороге». Просто вошел в долю. Половина товара в том караване, что вы поведете, — моя.
Сульг исподтишка разглядывал джалала.
— А почему не хотите отправить товар морем? — вкрадчиво спросил он.
Моряк коротко хохотнул и снова забросил в рот порцию рыбешек.
— Потому что знаю последние новости. Береговая охрана затопила «Жемчужину зари» со всем грузом. Эти ублюдки и слушать не стали, что на борту ценный груз. Сейчас на дне лежат необработанные «слезы моря» — говорят, этим камням не было цены! Серебряные слитки и тюки с приправами с берегов Пряного ветра тоже там. С ума сойти! Целое сокровище. И все — на дне, на радость рыбам.
Он поковырялся в тарелке, отыскал еще одну рыбешку и отправил в рот.
— Вести караван через горы — надежнее. Белл Беренгер рассказывал о вас. В конце концов, почему бы и нет? Я не гонюсь за большими барышами. Деньги на безбедную старость, только и всего. Ну и для того, чтобы обеспечить своих детишек. Заботливый отец не может допустить, чтоб его дети погрязли в нищете,
