Вот поэтому.
В общем, как у самураев: просыпаясь утром нового дня, будь готов к смерти. Всегда будь готов к смерти. Не оставляй незавершенных дел.
И мой последний в жизни текст был таким:
Почему я не Чарльз Буковски
вообще-то фразу «почему я не Чарльз Буковски» нужно читать не так, как название школьного сочинения, типа «почему я не Чарльз Буковски» и вот сейчас я раскрою вам эту тему.
нет.
фразу «почему я не Чарльз Буковски» надо читать так, как она прозвучала в первый раз.
а прозвучала она вопросительно и с ноткой легкого сожаления.
произнес я ее сегодня, лежа в ванне.
сейчас расскажу.
значит, когда вода остыла, я решил добавить горячей и включил кран, затем, как обычно, выдернул пробку и стал регулировать уровень воды, закрывая-открывая дырку пяткой.
правой.
хотя нет.
немного не так.
я сегодня как раз вдруг подумал, что это не я регулирую, а пятка сама всё регулирует, а я здесь и вовсе как бы ни при чем. мои мысли обычно в это время далеко, мне не до дырки, и пятка-умница сама знает, что и когда ей там делать.
меня это обстоятельство позабавило.
а потом я вдруг подумал, что миллионы людей делают так же. и это меня с ними роднит, например, подумал я, с Чарльзом Буковски.
не знаю, почему я вдруг подумал именно о нем.
хотя про него же не скажешь — «он делает так же».
он же умер, про него надо говорить — «он делал так же», но тем не менее, почему-то я подумал о Буковски.
и я легко мог представить его голого в ванне.
вот Кафку нет. не мог. а Буковски — пожалуйста.
я стал развивать эту мысль, и развивал, пока не надоело.
и получалось, что все писатели на земле делятся для меня на две категории: на тех, которых я могу представить голыми в ванне, и на тех, которые остальные.
потом я стал думать о том, почему я подумал о Буковски.
последний раз открывал его где-то с месяц назад, случилась долгая поездка домой из Киева через Москву, с заездом в Свердловск-бург: вокзалы-поезда, дорожная сумка, и рассованные во все нычки книжки, те самые, которые карманного формата, а ни в один карман не влазят. но в дороге удобно — легкие.
в основном была всякая нудь, хрень и ересь, но был и Буковски. студентка еще ехала, помню, всё пыталась его у меня позычить. но я не дал.
объясню.
она разболтала, что родом из маленького провинциального городка, я подумал, тургеневское воспитание, вишневый сад. все дела, а я не Морфиус, чтобы швырять детей в пустыню реальности.
и я подсунул ей Маркеса.
хотя и тут, честно говоря, сомневался.
ну.
да.
так вот.
я вспомнил об этом, но всё же, как ни пытался, не приблизился к пониманию того, отчего именно Буковски мне пришел вдруг на ум. видимо, какая-то подсознательная связь существовала в моей голове между наполненной ванной и Буковски
потом я вновь вспомнил о студентке, она была мила, но не в моем вкусе, а потом еще этот неизбывный запах лапши… в общем, как-то ничего в дороге не хотелось, студентку тоже.
вспомнив ее, я вспомнил о писателях, которые женщины, про них-то я совсем забыл, и я стал думать, могу ли я представить писателя, который женщина, голым в ванне.
оказалось, вполне.
к примеру, Татьяну Толстую, рубенсовские формы, обнаженная Маха, все дела.
да. ее могу, еще и других.
Мадонну, например, могу, правда, она плохой писатель, да и поет в общем-то тоже так себе.
