— Мы не в машине…
— А что же, пешком? Ты же сказал, что вы подъехали?
— Не.., мы…
— Понятно. В общем, так.., надеюсь, у тебя хватило ума не говорить этому Салу, куда вы направились?
— Да.., конечно.
— Так вот, немедленно убери его.
— То есть.., замочить, что ли?
— И в канализационный люк.
Молчание. Потом угрюмый голос Кирсана медленно выговорил:
— Понял.
Михаил остервенело бросил трубку и, не глядя на молодую женщину, процедил:
— Кирсан звонил. Провалились.., асы.
— Что, покоцали их?
— Да.., двоих чикнули, а Кирсан с этим жирным безмозглым Салом притащился сюда.
— Я так и думала. У мистера Энди не такая хилая служба безопасности, чтобы она была уязвима для таких дебилов, как твои костоломы. Я сразу говорила, кому и каким образом надо поручить эту one-; рацию.
Михаил встряхнул головой:
— А ты не боишься связываться с этими людьми?
Ты хоть видела, на что они способны даже поодиночке? Никогда не забуду момент, когда они, как щенков, утрясли на свадьбе пятерых здоровенных парней. И в «Ариэле»…
— Ты же пять минут назад говорил, что чувство страха мне не свойственно.
Через несколько минут в дверь позвонили, Михаил качнулся назад и, поднявшись с кресла, прошел к входной двери, вынув из внутреннего кармана пиджака пистолет.
«Вальтер» 7,65 мм.
— Кто там?
— Это я… Кирсан.
Михаил спрятал пистолет и щелкнул замком, открывая дверь.
В дверном проеме появилась странная фигура — пошатывающийся, всклокоченный парень лет двадцати двух, с широким небритым лицом и длинной свежей царапиной через лоб, переносицу и левую щеку.
Впрочем, если судить по тому, как интенсивно кровоточила эта рана, назвать ее царапиной — значит довольно сильно погрешить против истины.
Он по синусоиде прошел через просторную комнату, приволакивая левую ногу, и, схватив стоящий на окне графин, выпил половину его содержимого.
Михаил молча смотрел на измочаленного подчиненного. Его подруга и вовсе не обращала на того ни малейшего внимания: ничуть не изменив своей позы на столе, она всецело углубилась в изучение собственных тонких аристократичных пальцев и что-то негромко мурлыкала под нос.
Кирсан оторвался от графина и, протяжно выдохнув, опустился на диван и проговорил:
— Хреново, Михал. Замели. Еле свалили.
— «Хвоста» нет?
— Нет.., по-любому нет. Нас и не вели.., мы на такси приехали.
— Мо-лод-цы! — саркастически отчеканил Михаил, и его рука медленно скользнула под пиджак. — На такси, говоришь, приехали?
— Да там.., лоха какого-то тормознули, а потом Сало приложил ему для памяти.., чтобы, значит, он потом не сидел в мусарне и не составлял на нас фоторобот.
— И Сало сидит в его машине?
— Не.., уже не сидит. Ты же сказал, что его, стало быть, в расход…
— А как же вас так раскусили? — жестко заговорил Михаил. — Ведь ты говорил, прямо-таки божился, что подготовлено все профессионально?
— Да.., четко отследили его, все в ажуре.., я не знаю, как его барбосы почувствовали, что ихний босс.., уже на мушке… — все еще пытаясь отдышаться, выдавил Кирсан. — Ну так вот.., они расстреляли нас из автоматов.
— Ну что ж, — произнес Михаил, — а как самочувствие твоего Сала? Не воняет?
— Хуже канализации не завоняешь, — угрюмо отозвался Кирсан. — Я пойду умоюсь.., или там душ приму.., а, Михал?
— Валяй, — ответил тот.
Парень тяжело поднялся с дивана (на обшивке расплылось маленькое темное пятно — несомненно,
