скрутить пару проводков да прихватить проволокой отошедшую трубку. Больше времени у них ушло на установку панели капота. Та никак не хотела вставать на свое место. Пришлось Иванычу пару раз, с матер- ком, приложиться к ней кулаком. Панель встала на место, но в машине что?то звякнуло, булькнуло и в тот же момент Иваныча слегка качнуло. Чтобы удержать равновесие он ухватился за небольшой рычажок на ее поверхности. Рычажок со щелчком ушел внутрь, а машина вздохнула и приподнялась над землей. Прямо на глазах цвет ее изменился с травянистого на небесной голубизны металлик.
Бобрусев сразу отскочил в сторону — от греха подальше. Иваныч тоже поспешил отойти, но быстро взял себя в руки и сказал степенно:
— Что ж, годится…
— Ну, Иваныч, пойдем нашего «прищельца — ушельца» будить, — загорелся Бобрусев. — Пусть работу принимает, а то «не тот уровень… не тот уровень…» Сами они не тот уровень!..
— Да ладно тебе, пусть поспит малый. А мы пока костерок по новой запалим, углей нажжем, да шашлык жарить будем.
Пропитавшиеся уксусом и луковым соком крупные, с косточкой, куски свинины на больших шампурах из нержавейки жирно сочились на раскаленные, то и дело вспыхивающие дымным пламенем угли. Бобрусев, едва появлялось пламя, орошал его из пластиковой бутылки, заполненной остатками маринада пополам с водой. Иваныч, приподнявшись на локте, полулежал рядом, наблюдая за процессом.
Дух жаренного на углях мяса каким?то непостижимым образом влияет на человека, будоражит воображение, действуя через подкорку, манит его, бередя генную память. Даже Толлегеттерриан, едва над поляной заходили шашлычные ароматы, задвигал носом и беспокойно завозился во сне.
Когда снятые с шампуров, как положено — хлебной корочкой, зажаристые куски корейки перекочевали в белую эмалированную миску, принялись будить Толлегеттерриана. Пробуждение было тяжелым. Оно больше напоминало преждевременный вывод из- под общего наркоза. Пациент таращил глаза, явно не понимая, где он, кто он и что от него хотят. Он все норовил соскользнуть в небытие сна и только общими усилиями Бобрусеву с Иванычем удалось сорвать эти коварные замыслы.
— Мне плохо… Я отравился… Срочно надо принять антидот… — Толлегеттерриан пытался извлечь из кармана давешнюю коробочку с розовыми таблетками. Прежде, чем ему это удалось, добрая их половина рассыпалась по траве, на которой он сидел.
— Гляди, Иваныч, Толян таблетку сожрал, теперь, вроде, оклематься должен, — повеселел Бобрусев.
— Ну, родной, полегчало? Давай, давай, переваривай свое снадобье, а то шашлык остынет. — Иваныч осторожно приподнял эксперта и поставил на ноги.
«Шашлык остынет, а водка нагреется, — подумал про себя Бобрусев. Он явственно представил, как тепловатая, слегка обжигающая жидкость сбегает по пищеводу в желудок. — Б — р-р — р…»
Наверное Толлегеттерриан слишком отчетливо расслышал эту бобрусевскую мысль, ибо его тут же согнуло пополам. В несколько удивительно быстрых прыжков он скрылся за кустами, где и зашелся могучим ревом.
Эксперта галлактической ООН шумно выворачивало наружу. Его утробный рык с короткими перерывами доносился из?за кустов. И если бы в здешних местах водились медведи, то все бы они непременно сбежались к нему, чтобы хоть как?то облегчить страдания сородича.
Через некоторое время интервалы между взревы- ваниями стали увеличиваться. Потом наступила тишина… Наконец, нетвердым шагом, с красными на выкате глазами Толлегеттерриан появился из?за своего укрытия.
— Слишком много алкоголя… Слишком много;.. —
то ли в назидание себе, то ли с укором Иванычу и Бобрусеву бормотал он.
— Да ладно тебе, — возмутился Бобрусев, — алкоголя ему много. Алкоголя много не бывает!.. Это ты своих таблеток перебрал.
У Толлегеттерриана явно не было сил спорить. Он лишь мотнул головой в знак несогласия. Это непроизвольное движение тут же отозвалось столь же непроизвольным стоном. Он обхватил голову руками. — Вы меня полностью вывели из строя…
— Мы тебя из строя вывели, мы тебя в него обратно и вернем! — заверил Бобрусев. — Иваныч, готово?
— Да, — ответил тот, — несу.
— Ну что, больной, сейчас мы будем вас лечить, — начал входить в образ врача — нарколога Бобрусев.
— Вы не можете меня лечить… — обреченно проговорил Толлегеттерриан. — Ваша медицина слишком примитивна… Другой уровень…
— Слышь, Иваныч, опять его на уровень клинит, — диагностировал Бобрусев. Он принял из рук приятеля два стакана. В одном было граммов пятьдесят водки, другой был до краев полон мутноватой жидкостью, в которой плавало несколько зернышек тмина, а на дне покоился обрывок смородинового листа.
— Ну, — Бобрусев протянул стаканы эксперту, — не прими Бог за пьянство, прими за лекарство, изыди нечистая сила, останься чистый спирт… Пей!
Организм пришельца тут же откликнулся мощным позывом, но, похоже, выдавать на гора ему было уже нечего.
— Не — ет… — простонал Толлегеттерриан, — я не могу… Вы меня убьете…
— Жить хочешь? — строго спросил целитель.
— Не знаю… — неуверенно отозвался эксперт.
— Тогда пей! Хорошее лекарство сладким не бывает. Через пять минут будешь как новенький, — заверил Бобрусев.
Под одобрительные «Ну! ну! ну!» и «Давай! давай! давай!» процедура была успешно завершена.
— Ну вот, теперь будет жить, — успокоился Бобрусев, возвращая Иванычу пустые стаканы.
Через означенные пять минут Толлегеттерриан с изумлением ощутил, что ему стало заметно легче; через десять — желание жить вернулось к нему в полном объеме.
— Невероятно, это просто невероятно, — удивлению эксперта не было предела. — Если бы это не произошло со мной, я бы просто не поверил!.. Экспресс — курс экстремальной терапии!.. Здесь?! — восклицал он.
— Это ты хорошо назвал «экстремальный экспресс»… — похвалил Иваныч, — скорый такой поезд, где водка паровозиком с рассолом.
Толлегеттерриан хотел уточнить насчет технологии производства рассола, как вдруг со стороны машины трижды что?то пикнуло на манер сигналов точного времени радиостанции «Маяк», после чего бесцветный голос уведомил: «Батареи импульсных генераторов заряжены полностью. Все системы функционируют нормально. Можно продолжать движение.»
Пребывавший в полном неведении об успешном ремонте его транспортного средства эксперт замер на полуслове, точнее на полумысли. В благоговейном восторге он обернулся.
Как бы вам поточнее описать степень удивления Толлегеттерриана? Разве, что попросить представить себя в ситуации, когда ваш любимый кот Барсик заговорил человеческим голосом, объясняя, что он, дескать, починил телевизор, который считался безнадежно поломанным. И не просто объясняет, а демонстрирует в работе: пожалуйста, цвет, звук, яркость изображения…
— Как это?.. Кто?.. Сама она не могла… Бред… Это что же получается?.. — с места в карьер рвануло его сознание.
— Так это, — скромно пояснил Бобрусев, — ты пока в послеобеденном обмороке валялся, мы тут с Иванычем глянули, вроде заработала… Делов?то!.. Иваныч и не такую безнадегу на ход ставил. Вон, как раз между майскими праздниками, твоих коллег из соседней галактики к нам занесло: так с ихним катером вообще полный атас был — и ничего — починил, улетели… — нагло врал Бобрусев.
Иваныч, которому он успел подмигнуть, лишь махнул рукой и отвернулся, смеясь в бороду. Такие боб- русевские штучки были для него делом привычным. Называлось это — прокатиться по ушам.
Толлегеттерриан аж подпрыгнул, — какие коллеги? Из какой галактики? Как они…
«Срочный вызов из диспетчерской службы, — требовательно возвестила машина, — срочный вызов
