три года

но мир будет влажным, теплым. придет весна
и адским листочком высунется приманка –
подснежник.
2006/01/16

там девочки пахнут анисом с корицей...

там девочки пахнут анисом с корицей,
а женщины носят на бедрах капканы
с запасами слабости жаркой. кадриться
к ним может любой казанова. какао
и хлеб ждут наутро его у постели,
вспотевшей слегка от любовных усилий.
кошмар понимания, что опустели
глаза, чьей отчаянной нежностью синей
и ты заразилась бы за ночь, пожалуй,
сойдет за десертную ложку, которой
он выскоблит сердце до дырок, пожара
остатки внутри заливая кагором
густым и тяжелым, как (…) великолепно!
он даже смеяться начнет от восторга
идеей пронзительной. крошечки пепла
с похожим на сон ароматом востока,
сознанье пленяющим дымчатой шалью,
его убедят в правоте для чего-то.
на раз-два-три-вальс в такт шагам задышали
два крылышка лёгких с узором чахотки;
застукало сердце, взрывая аорту
грудную; ожили шарниры суставов…
в себе унося предвкушенье аборта,
он выйдет на улицу – юный и старый
единомоментно, как опытный феникс,
уже изучавший тоску. наслаждаясь,
эспрессо проглотит в уютной кофейне
и, дабы продолжить беспомощный танец,
у старой цветочницы купит тюльпанов,
столь алых, что будто бы капельки (…) браво!
снежинка почти незаметно упала,
его догоняя: еще раз направо –
по улице вниз – до подъезда – на пятый
этаж – ключ вставляя неловко – прихожей
интимность – халата доспехи напялив,
усядется – кресло обтянуто кожей
такой ароматной, что хочется плакать
от жалости к зверю – глаза ее вспомнит
ночные – на бронхи положит заплатой
ее поцелуй – сразу перца и соли
потребует тело – коньяк шоколадный,
янтарный ручей с ароматами жизни,
пропустит по нёбу – чертовски желанной
она ему будет – и скальпель «держись же!»
прошепчет, легко подставляясь под пальцы.
он, кровь декантируя ловким движеньем,
попросит себя про себя «улыбайся»,
мизинцем прочертит дорожку на шее –
так двоечник неторопливо и смело
волшебные страны рисует на карте –
шепнет про любовь ей откуда-то с неба,
прохладной рукой опрокинув декантер.

забавный герой предпоследнего кадра,
он снова забыл перед смертью побриться.

там женщины носят на бедрах капканы,
а девочки пахнут анисом с корицей.
2006/01/19

я могла бы всю ночь заниматься с тобой любовью...

я могла бы всю ночь заниматься с тобой любовью,
раскрывая тонкие вены свои для тебя, как объятья.
или шрамом височным смерти считать в обойме,
удивляя тебя этой тягой к металлу. опять я

забираюсь в фантазиях выше. шептать «изыйди!»
нынче самое время – спроси у трепещущих бедер,
по которым рисуют руны мой теплый змеиный язык и
– на градус прохладнее – губы. этой дикой животной йоги

постигая гибкую азбуку, незаметно взрослею,