случилось до нападения на станцию. И никак не могло быть случайностью. В официальной сводке этого не было.
Олег повернулся спиной к закатному солнцу. Перед глазами плыли цветные пятна.
— Значит, вы считаете, месть?
— Еще раз говорю — не убивают они. Телепаты, черт побери. Они, по идее, каждую смерть чувствуют, как свою.
— Понимаю.
Но профессор его не убедил. Была в его словах какая-то фальшь. Неправильность какая-то…
Они стояли чуть в стороне. Много. Наверное, все население здешних холмов. От малышей с ясной голубой кожей, до стариков. Котов порадовался, что смог выйти к ним не замявшись, не споткнувшись. Вышел, не отступил обратно в дом.
Подумалось: вот так, наверное, стояла Женька, когда они пришли в прошлый раз.
Впереди, ближе к коттеджу застыл молодой ут.
Увидел Котова, замер. Долго стоял в тишине, глядя в песок. Потом медленно поднял глаза, сказал громко, обращаясь к своим:
— Хотите, я снова это сделаю? Это просто! Хотите?!
Котов прищурился — парень, похоже, был инвалидом по здешним меркам — кожа на его голове и плечах была гладкой, лишенной наростов, — только бледный рисунок на их месте. И прихрамывал он… сильно прихрамывал.
Приблизились остальные. Шуршание их голосов напоминало дождь. Ни одного понятного слова, может другой язык? Окружили.
Не выберусь, спокойно подумал он. Кажется, после этого люди с Каина уйдут
надолго.
— Смотрите! — повторял парень. — Один раз я доказал вам, что не мог… не мог
я…
Часть слов Котов не разбирал, для них не было аналогов в земных языках. Но то, что его сейчас собираются демонстративно убить, понял очень даже хорошо. Из контекста.
Парень был совсем близко.
Поднять руку, нажать на спуск — все. А потом методично и спокойно положить рядом зрителей. За Женьку. Вальку. За остальных…
Он медлил. Надеялся все-таки понять.
— Я! Вас! Не! Слышу! — заверещал парень, — Я же не слышу вас, так же, как чужаки. Вспомните! Это я их убил! Всех! И все видели! Вы там были!… Я не виновен!
Олег устал стоять, слушать эти дикие крики. Надо же. Убил, значит невиновен. В чем? Боги чертовой вселенной…
— Успокойся. — Сказал тихо.
Все стихло. Три десятка пар внимательных глаз скрестились на Олеге, но он ощущал себя, словно в прочной упругой броне — никто не пробьет. Теперь точно никто.
— Так что все-таки случилось?
— Я убил. — Повторил парень.
— Он Мет-вурро! — выкрикнул дряхлый старик. — Он принес в холмы злость и страх, он хотел смертей, много смертей и крови…
— Нет! Нееет! — закричал парень, — Как я мог принести, когда я совсем не слышу! Ни плохо, как старики, ни иначе, как мет-вурро. Не слыышу! Не слышу! Они умерли! Не! из-за меня! Я же доказал! Я могу убивать. Значит, я не слышу умирающих! Не слышу боль!… я не виновен! Не слышу умирающих… не слышу…
— Так что ж ты, гаденыш, на своих-то эту теорию не стал проверять, — вздохнул Олег. — Или чужаков убивать проще? У них дети не рождаются, они выглядят иначе, а может, чужаки и не разумны вовсе?..
Вновь стало тихо. Так тихо-тихо, как тогда, в тумане.
— Кто же тогда? Кто, как не ты? — спросил тот же старик. — Столько ут… хороших, молодых, ничего плохого не сделавших… и почему же руку ночей назад это случилось снова?
Котов прикинул — по их счету рука, это десять. Десять ночей. Здешних. Задолго до его появления. Значит, то, что вызвало гибель туземцев, никак с людьми не связано.
Гаденыш…
Трус…
— Это не я… — безнадежно повторял парень, — не я. Не я.
Олег поднял пистолет и выстрелил. Потом еще раз. Потом еще.
— Успокоился? — Хлебцев стоял у окна, и Олег с койки мог видеть лишь его силуэт. — А теперь послушай. Дело такое… сложное получилось.
— Он выжил? — мрачно спросил Олег.
— Кто? Этот калечный? Выжил. Они живучие… В общем, такая история. Каким-то образом попала к одному из их детей сетевая периферия. Как именно — сейчас уже не выяснить… Единственная запись, которую он смог запустить — кино. Триллер.
Представь себе накал страстей при просмотре… ну и вот. По вашим же отчетам, они не просто читают эмоции — у них постоянный фон поддерживается. Общий. Как бы поле наблюдения за состоянием друг друга… оно еще и усиливает острые переживания. С расстоянием это поле, правда, ослабевает, и довольно резко… но не суть. Ты не слушаешь?
— Слушаю.
— Так произошел первый несчастный случай. Старшие этой общины сразу обвинили калеку, потому что сами его эмоции прочитать не могут. А он не нашел другого способа доказать, что не виновен, кроме убийства. Прав ты был — чужака не жалко.
— Тогда почему ему не поверили?
— У них, оказывается, случаются мутации, когда человек… ут, какая разница, воспринимает мир и эманирует иначе. Такие… особи вызывают в общинах сильный дискомфорт. Иногда дело доходит даже до изгнания. Но чтобы ут и вовсе не 'слышал' других, такое бывает крайне редко. Четыре года назад калека смог доказать, что не при чем. Но сомнения вернулись. За неделю до твоего появления на планете, эту шарманку случайно нашел и запустил совсем другой ут. Дурное дело не хитрое. Сам первый и погиб.
Помолчали.
В душе было пусто и тихо, как на Каине.
— А что дальше?
— Дальше? Поправишься, выйдешь на работу. Тебя никто не обвиняет.
Олег не стал уточнять, что спрашивал про другое…
