город дожидался возвращения своих хозяев. Теперь же…
Речь огненного духа была прервана на полуслове, когда Катя резко выбросила в его сторону руку и выкрикнула заклинание. Поток ледяного воздуха обдал чудовище, и его тело, остывая, начало темнеть. Готрек воспользовался ситуацией и снова нанёс мощный удар, разбив тело чудовища на тысячу маленьких кусочков осколков, после чего взглянул на девушку.
- Что здесь происходит?
- Благодарю за помощь, Убийца. Из тебя получился лучший союзник, чем из Золотого Зуба, даже до того, как он решил предать меня. Советую тебе бежать отсюда. Ужасные вещи скоро произойдут в этом месте.
- И одна из них произойдёт с тобой, если ты не объяснишь мне, что происходит.
- Этот камень, - Катя посмотрела на самоцвет у себя в руках, - имеет огромную магическую силу. Я уже давно желала заполучить его… ещё до того, как Красная Рука стал моим супругом. Но у него не хватило сил победить огненного стража. А ты справился. Теперь, прощай!
Пока девушка ещё произносила свои последние слова, её силуэт начал мерцать, и прежде чем Феликс с Готреком успели что-либо сделать, она растворилась в воздухе, оставив их в недоумении.
- Колдуны! - прорычал, сплюнув, Готрек.
Феликс озадаченно уставился на то место, где только что стояла Катя. Он был несколько сбит с толку произошедшим, но ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что пора было уносить ноги. Зал сотрясался, из бассейна выплёскивались всё новые и новые порции лавы. Убийца, похоже, тоже был согласен с тем, что надо поспешить.
Пока Феликс бежал по ступеням каменной лестницы, он прокручивал в голове слова огненного духа. На Альбионе эльфийский волшебник Теклис рассказывал ему, что все континенты оплетены древними леями, удерживающими их в устойчивом состоянии. Было очень похоже, что здесь был именно такой случай, и что энергия лей фокусировалась через этот древний самоцвет. Теперь, когда самоцвет пропал, вулканические силы ужасающей мощи оказались, выпущенными на свободу.
Феликс с Готреком, выбежав из подземелья, оказались перед входом в залы древнего дворца, отовсюду раздавались кличи орков и гоблинов. Выслеживавшие их отряд зеленокожие оказались в смертельной ловушке, когда отовсюду начала появляться лава, стремящаяся поглотить всё вокруг. Феликс мельком успел подумать о судьбе других гномов, но тут же решил, что им с Готреком сейчас самое время заботиться о собственных шкурах.
По крикам из ближайшего зала стало ясно, что их заметили. В коридорах перед ними было полным- полно гоблинов и орков, позади - поднималась пузырящаяся лава. Становилось невыносимо жарко. И выбирать между возможностью свариться заживо или сразиться с ордой зеленокожих на самом деле не приходилось. Зеленокожие численно превосходили их в пропорции примерно сто к одному, тем не менее, Готрек с Феликсом не раздумывая бросились прямо на опешивших от такого поступка гоблинов.
Топор Готрека рубил налево и направо, прорубая товарищам дорогу напролом через копья, щиты и зелёные тела, оставляя позади себя кровавый след. Феликс пнул одного гоблина в живот и тут же вонзил меч в горло другого. Он шёл за Убийцей, прикрывая его сзади от каждого зеленокожего, решившего обойти гнома с тыла. За пару минут ожесточённого боя им удалось пробиться в соседний зал. Пол под ногами ходил ходуном, стены тряслись. Начали падать высокие колонны, расположенные вдоль стен зала. За спиной усиливалось оранжевое свечение, предупреждавшее о неумолимом приближении лавы. Феликс понимал, что надо было как можно скорее выбираться отсюда, пока здание не рухнуло им на головы, принеся Убийце бесславную, и главное, не оставив никого, кто мог бы написать ему достойную эпитафию.
Звуки побоища привлекали всё новых и новых зеленокожих, - сбитые с толку и напуганные лавой, они, похоже, с облегчением бросались в бой. В центре зала возвышался постамент, на котором до землетрясений стояла какая-то статуя. Оценив количество орков и гоблинов, напиравших со всех сторон, Феликс пришёл к выводу, что, так или иначе, но конец близок. Он глянул на Убийцу, единственный глаз гнома светился безумной яростью.
- Вперёд, - рыкнул он и бросился в гущу врагов.
Феликс не отставал, они вместе прорывались через орду зеленокожих, рубя и коля всех, кто вставал у них на пути. А вокруг было полным-полно орков и гоблинов, готовых встать на место упавших. Феликсу пришлось отбросить все свои приёмы фехтования и просто наотмашь махать мечом вокруг себя. В данном случае нападение было лучшей и единственной формой защиты. Это работало - они медленно, но верно продирались сквозь гущу врагов.
Тем не менее толпа злобных, крикливо тараторящих тварей, становилась все плотней. С губ и жёлтых клыков во все стороны летели брызги слюны. Гоблины таращили свои похожие на блюдца глаза, в которых отражались яркое свечение лавы. Они тыкали в Феликса своими копьями. Одни ему удавалось отбить мечом, другие отводились в сторону его кольчугой, но некоторые доставали его плоть, оставляя кровоточащие порезы. Феликс сознавал, что рано или поздно кому-то из этих маленьких тварей удастся нанести ему смертельную рану. Но он продолжал драться с прежним ожесточением.
Готрек рубил, кромсал и кроил словно одержимый. Кровь струилась из дюжины небольших ран, но это не могло остановить его. Ужас, который он внушал зеленокожим, был Готреку только на руку. Они замирали перед Убийцей на то самое критическое мгновение, когда лезвие топора отсекало им головы. Некоторые пытались броситься наутёк, но натыкаясь на других зеленокожих, становились лёгкой добычей для топора Готрека.
Убийца двигался сквозь толпу орков и гоблинов, словно тигр - сквозь свору мелких шавок, сокрушая черепа, дробя руки и ноги и ломая позвоночники каждым своим ударом. Каждый взмах его топора нёс смерть врагам гнома, сопровождаясь жутким звуком скотобойни, когда тесак забойщика разрубает приготовленную на убой тушу.
Казалось, что с ним невозможно сражаться, но задние ряды напирали на передние, и вся эта неуправляемая толпа гоблинов продолжала наседать на Убийцу. Когда в центре зала перед Феликсом оказался запримеченный ранее постамент, он без раздумий вспрыгнул на него, через мгновение рядом с ним оказался и Готрек. Стоя плечом к плечу, они оглядели окружавшее их море зелёных морд. Гоблины бесновались и кричали, размахивая копьями и щитами. Феликс видел их длинные носы, огромные глаза и длиннющие зубы. Некоторые были в ошейниках, утыканных шипами, другие были все в пене, словно бешеные псы.
В дальнем конце зала Феликс увидел Золотого Зуба со своими орками-телохранителями. Орочий пират тоже увидел их с Убийцей и, издав яростный вопль, начал проталкиваться сквозь дикую толпу. Феликсу совсем не улыбалось снова встречаться с вождём зеленокожих и его громилами. Повсюду с оглушительным грохотом сыпались камни и крошились колонны. Жара зашкаливала. Творившееся в зале безумие подсвечивалось ярким оранжевым светом. Эта жутковатая картина отпечаталась в мозгу Феликса, как если бы все застыли на одно мгновение, и какой-то художник запечатлел это на своём холсте. Но уже в следующий миг - гоблины снова лезли в атаку, изо всех сил карабкаясь на пьедестал, и бой кипел с удвоенной силой.
Феликс рубил наотмашь, отсекая руки, тянувшиеся к его лодыжкам. Он топтал без остановки, дробя пальцы тех, кто пытался взобраться на пьедестал. Он вонзал меч прямо в орущие морды, рассекая плоть, кости и мозги. Тем временем Золотой Зуб и его приближённые подобрались уже вплотную, и огромный вождь, оглушительно ревя и размахивая над головой двумя ятаганами, вызвал Убийцу на поединок.
Взревев в ответ, Готрек без промедления бросился на новых противников, подобно пловцу, бросающемуся в бушующее зелёное море. На одно мгновение оно накрыло его с головой, но уже в следующее он снова появился, расчистив вокруг себя пространство, взмахами своего грозного топора и убив всех, кто оказался слишком близко. Феликс сразу же спрыгнул с пьедестала, чтобы быть рядом с Убийцей.
Моментально завязался бой с орками Золотого Зуба. Несколько здоровенных зеленокожих насели на гнома, Феликс же обнаружил себя нос к носу с самим вождём орды. К счастью удары Золотого Зуба не имели своей былой мощи:
- Где она!? - рычал огромный орк, - Где эта ведьма!? Где обещанные сокровища!? Твоя сказать мне и умереть быстро! Иначе твоя умереть очень, очень медленно и больно.
- Какое заманчивое предложение, - процедил сквозь зубы Феликс, делая очередной выпад, и пытаясь
