явлением.
— Замри! Мелисса, ЗАМРИ!
Мелисса не обращала внимания. Она продолжала двигаться назад. Она столкнулась с толстой ветвью, которая теперь гостила в комнате, и повалилась с ног. Кэт опустилась возле нее на одно колено и умело стукнула рукоятью метлы по лицу Мелиссы. По той штуке, что поедала ее глаз.
Раздался звук всплеска, и вдруг штуковина начала обессиленно соскальзывать по щеке домработницы, оставляя за собой влажный след из слизи. Она поползла по замусоренному листьями полу, намереваясь скрыться под веткой так же, как она скрылась под кроватью. Кэт вскочила на ноги и наступила на нее. Она почувствовала, как он расплескался под ее твердым кроссовком “Нью Бэлэнс”. Зеленое вещество изверглось в обоих направлениях, как будто она наступила на маленький шарик, заполненный слизью.
Кэт вновь опустилась, в этот раз на оба колена, и обхватила Мелиссу. По началу, Мелисса сопротивлялась и Кэт почувствовала, как кулак задел ее ухо. Затем Мелисса, тяжело дыша, унялась.
— Его больше нет? Кэт, его больше нет?
— Я чувствую себя лучше, — изумленно сказал Ньюсом позади них, в каком-то другом мире.
— Да, его больше нет. — сказала Кэт. Она вглядывалась в лицо Мелиссы. Глаз, на котором взгромоздилась та штука был воспаленным, но вообще выглядел в порядке. — Ты можешь видеть?
— Да, расплывчато, но уже проясняется. Кэт… боль… она прошла сквозь меня. Это был просто конец света.
— Нужно, чтобы кто-то промыл мне глаза! — завопел Дженсен. Он звучал негодующе.
— Сам промой себе глаза, — с весельем сказал Ньюсом. — У тебя же две здоровые ноги, разве не так? Думаю, и я смогу, как только Кэт вновь вернет их в рабочее состояние. Кто-нибудь, посмотрите что с Райдаутом. Кажется, парень, бедняга, мертв.
Мелисса глядела на Кэт, одним голубым и одним красным, истекающим слезами глазом.
— Боль… Кэт, ты просто не представляешь себе эту боль.
— Да, — сказала Кэт. — Я представляю, вообще-то. Теперь.
Она оставила Мелиссу сидеть около ветви и направилась к Райдауту. Она проверила пульс и не почувствовала ничего, ни даже колебания дикого сердца, все еще прилагающего все свои усилия. Боль Райдаута теперь, казалось, была позади.
Генератор вышел из строя.
— Вашу мать, — сказал Ньюсом, все еще с весельем в голосе. — Я заплатил семьдесят тысяч долларов за этот японский кусок дерьма.
— Мне нужно, чтобы кто-то промыл мне глаза! — заревел Дженсен. — Кэт!
Кэт открыла свой рот, чтобы ответить, но передумала. В только что наступившей темноте что-то заползло ей на руку.
