Девочка повернула голову и, запихнув кулачок в рот, принялась сосать пальцы.
– Зубы! – в один голос воскликнули Ирвин и Мэри, повернувшись друг к другу и одновременно улыбаясь.
– В гардеробе должен быть гель для десен. Я его видела, когда… – Она чуть не сказала «фотографировала», но вовремя спохватилась и закончила: -…когда искала чистое белье. – Девушка отыскала флакон и, чувствуя на себе внимательный взгляд Ирвина, бодро сообщила Моне: – А вот сейчас твои зубки больше не будут болеть! – Десны у девочки оказались горячими, а местами под ними прощупывались прорезывающиеся зубы. – Бедняжечка! Как ей должно быть больно! – сочувственно прошептала Мэри, смазывая десны гелем.
Малышка прекратила кричать и всхлипнула, словно подтверждая правильность ее слов.
Мэри подняла глаза. Ирвин стоял совсем рядом, и вид у него был утомленный.
– Только что кончили работать? – сочувственно спросила она.
Поттер кивнул.
– Мне хотелось поскорее дописать книгу, чтобы полностью посвятить себя Моне.
– Для ухода за девочкой вы наняли меня. Не вижу смысла в том, чтобы мы оба не спали.
– Какая замечательная идея! – усмехнулся Поттер. – Она мне очень нравится. Вот что, отправляйтесь- ка спать!
– Нет, я не могу!… – возмутилась Мэри.
– Не понимаю, – сказал вдруг Ирвин. – Вы так замечательно ладите с детьми. Почему вы сами до сих пор не замужем и не завели ребенка?
– Вообще-то женщине таких вопросов не задают, – заметила Мэри, качая Мону на руках. – А если честно, то пока еще не встретила человека, которого полюбила бы достаточно сильно, чтобы выйти за него замуж.
Ирвин скептически приподнял бровь.
– Ой ли!
– Уж можете мне поверить. – Мэри не сводила глаз с Моны. Девочка засыпала, веки у нее смыкались. – Правда, был момент, когда я решила, что вот он – мой рыцарь на белом коне. Мы обручились, но случай помог мне понять, что я страшно ошиблась.
– А почему вы решили, что ошиблись?
– Потому что он не любил меня, – помолчав, ответила девушка. – К тому же у нас было мало чего общего. – Она мельком взглянула на Потте
Мэри и сама не понимала, зачем завела речь про Нейла. Она давно никому о нем не рассказывала.
– Мне ваша история вовсе не кажется скучной, – тихо заметил Ирвин.
– Не знаю, почему меня потянуло на сентиментальность, – натянуто засмеялась она.
Глаза ее хозяина лукаво блеснули.
– Предрассветный час – идеальное время для самых интимных признаний, – заметил он негромко.
– Так, значит, и я могу задавать вам вопросы?
– Попробуйте, хотя я не обещаю, что отвечу на любой из них.
– Сальваторе проговорился сегодня о том, что вам приходилось терять любимого человека. Это правда?
– Два года назад я лишился отца, – уклончиво ответил Ирвин и, нахмурившись, добавил: – Впрочем, скорее всего, он говорил про мою жену.
– Вы были женаты? – изумленно воскликнула Мэри. – Если не ошибаюсь, этот факт из вашей биографии никому не известен.
– Это и неудивительно. История давняя, и концы ее спрятаны в воду. Те немногие люди, которые могли бы о ней рассказать, не сделали этого. Все произошло задолго до того, как я начал свою писательскую карьеру.
– И что же это за история, если не секрет?
Ирвин какое-то мгновение колебался, а потом заговорил:
– Я по образованию биолог-маринист. Моя жена, Стефани, специализировалась в той же области. Мы познакомились во время экспедиции на Суджал – есть такой затерянный остров. – Голос у Ирвина звучал глухо и отрешенно. Казалось, он снова видел то, о чем говорил, и непросто видел, но и был там. – Мы изучали редкий тип планктона, обитающий в морских водах возле острова. Суджал – волшебное место. Вулканы, тропические джунгли, девственная природа. А Стефани была красавица, но при этом честная, веселая, естественная. Полюбили друг друга с первого взгляда и, выхлопотав специальное разрешение, поженились прямо на острове. Это к вопросу о том, почему факт моей женитьбы не отражен ни в каких периодических изданиях.
– При чем тут газеты или журналы, – поморщилась Мэри. – Вы, судя по всему, были действительно счастливы, только это и имеет значение.
– Да, полтора месяца блаженства. Так это время отпечаталось в моей памяти. А затем произошел несчастный случай. Стефани находилась на большой глубине, когда у нее возникли проблемы с водолазным костюмом. Короче говоря, пока ребята подняли ее со дна… – Он беспомощно пожал плечами. – В общем, они не успели.
– И вы присутствовали при этом?
Он отрицательно покачал головой.
– Нет. Я с утра вылетел на материк – передать в лабораторию образцы исследований. Когда я вернулся, Стефани не было в живых. Я часто думал о том, что если бы я в тот момент оказался рядом… – Ирвин осекся и покачал головой. – Видите, я прав. Предрассветный час располагает к сентиментальности. Я много лет ни с кем не говорил о жене.
– Бывают моменты, когда необходимо выговориться, – тихо сказала Мэри. – Нельзя все таить в себе…
– Это как сказать! Не верю я во все эти штучки. И если на то пошло… я ведь вас почти не знаю…
– И не одобряете фамильярных отношений хозяина с прислугой! – закончила за него Мэри. Хотя она собиралась пошутить, слова ее прозвучали как обвинение.
Ирвин рассмеялся.
– Предлагаю навсегда забыть о моих словах, а в качестве первого шага к примирению перейти на «ты».
– Пожалуй, я все-таки отправлюсь спать, – сказала она торопливо, погладив по головке Мону, мирно посапывавшую на руках Ирвина. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Мэри. И до утра!
Мэри сидела на кровати с блокнотом в руке и пыталась набросать первые строки своего очерка об Ирвине Поттере. За один-единственный день пребывания в его доме она получила массу материала, о котором может только мечтать репортер. Чего стоил один романтический сюжет о счастливом и коротком браке популярного писателя!
Но лист бумаги как был, так и остался чистым. Уже забравшись под легкую простыню и повернувшись лицом к стене, Мэри поняла, что не давало ей ни работать, ни спать: во время их странно откровенной беседы Ирвин в перечне качеств, которые привлекали его в жене, на первое место поставил честность.
Глава 5
Прислонившись к кухонной мойке и сонно глядя за окошко, Мэри подумала, что утро в Лондоне выглядело бы совершенно иначе, чем здесь. Там ее ждал шум и хаос редакции, беспрерывные телефонные звонки, толчея и бесполезные разговоры, голоса сотрудников и ранних визитеров. А здесь…
Здесь сверкали в голубом зеркале бассейна блики солнца, а над вершинами зеленых деревьев летали
