Точно так же обстоит с зерном и металлами. Это мировые товары. Цены, объёмы продаж на мировом рынке зависят уже не от российского местоположения, а от мировой конъюнктуры, от биржевых котировок. Как это можно связать с территориальным производством?
Далее. Какие такие товары производит Таджикистан, чтобы остро конкурировать с нами? Я не знаю. Может, Киргизия? Тоже не припоминаю. Как не могу представить и того, что на каком‑то рынке где‑то в Польше мы столкнемся с таджикским текстилем.
А-а, тот самый миллион таджикских гастарбайтеров, который работает в России, — он что, хочет покупать таджикский текстиль, а ему впихивают ивановский?! Это, наверное, имеют в виду эксперты- аналитики, на которых вы ссылаетесь?
Я понимаю, откуда эти рассуждения, откуда эти байки про Шёлковый путь, по которому на самом деле нечего возить. В их основе — необходимость политического решения по формированию альтернативных объемов поставок энергоресурсов в обход России, чтобы нанизать на этот «шампур» от Балкан до Синьцзяна (в соответствии с завещанием господина Бжезинского о создании глобальных Балкан от Косово до СУАР) некоторую транзитно-транспортную сеть, для которой среднеазиатские государства (прошу прощения у глубокоуважаемых экспертов, сколько там кусочков мяса должно быть на шампуре, пять или шесть?..) выступают лишь одним из этих кусков мяса. Не они конкурируют, это шампур их «конкурирует». И так «конкурирует», что давно уже прошил их насквозь.
А нам что? Евросоюз и американцы очень долго обхаживали Туркмению (и история эта ещё продолжается), чтобы она поставляла свой газ по транскаспийскому газопроводу. Для этого Туркмения должна поссориться с Ираном, потому что Каспий не разделён. Так вот, оказывается, для чего нужно обеспечивать эти объёмы несуществующего газа! По только что построенному из Туркмении через Узбекистан и Казахстан газопроводу все свободные объёмы туркменского газа идут в Китай. Так, может быть, с Китаем хочется сторонникам Шёлкового пути конкурировать, а не с Россией? Или здесь можно конкурировать безопасно, на словах? Я бы с очень большим интересом прочитал риторику этих экспертов, как они сейчас в братском союзе, плечом к плечу с США, уходящими из Афганистана, будут конкурировать с Китаем. Лично поедут и перекроют вентиль на казахстанско-китайской границе. А нечего, понимаете ли, потакать неоимпериализму…
Свободу Тибету и Тайваню! Но ведь этого же не будет. И что дальше? Начнут кричать «Свободу Чечне»?..
Такое мнение не является исключительно казахстанским. Есть ощущение, что оно под копирку рассылается по электронной почте. Только хотелось бы ещё увидеть факты. Потому что другой такой страны, как Казахстан, где местные эксперты называют себя лидерами реформ, я в современной истории не встречал. Самомнение, конечно, очень высокое. И это хорошо. Но как можно, говоря это о себе, обвинять Россию в самомнении, я не понимаю.
Что касается энергоресурсов как инструмента. Да, Казахстан успешно использует их как инструмент многовекторной внешней политики и на Каспии, и в отношении Китая. Почему этого не может делать Россия? Может. Значит, в этом мы равны.
Теперь о неуспешности русской дипломатии. Я думаю, что после всемирно-исторического председательствования Казахстана в ОБСЕ о дипломатии лучше вообще не говорить, как в доме повесившегося не принято говорить о верёвке.
И так далее, по каждому вопросу. Вот вы говорите, что в Казахстане звучит много серьезной и убедительной критики по поводу интеграции с Россией. Уверяю вас, в России не меньше критики по поводу интеграции с Казахстаном. Скажу больше: ответственных сторонников экономической интеграции заведомое меньшинство. И оно обоснованно задаётся вопросом, на который никто не дает ответа со стороны ни казахстанской, ни российской власти. А вопрос такой: как мы можем интегрироваться с казахстанской экономикой, если она абсолютно, сверху донизу, на сто двадцать процентов, зависит от воли одного человека? Если она на сто тридцать процентов обслуживает кланово-семейные интересы? Если она на двести сорок процентов состоит из крупнейших частно-государственных корпораций? Если в формате этой экономики даже представить себе нельзя, чтобы какой‑то богатый русский человек вот просто так взял бы и построил возле резиденции президента Назарбаева крупнейшую семизвёздочную гостиницу? Так же, как богатейший казахстанский гражданин построил такую гостиницу «Ритц-Карлтон» возле Кремля…
Я просто задал вопрос. Ответ более чем очевиден. А российская экономика всё‑таки более конкурентна и прозрачна, по крайней мере в этом вопросе. Мы задаем друг другу вопрос: «Так что же мы получаем в итоге нашей экономической интеграции?»Мы предоставляем наш замечательный, цветущий во всех местах, кое-где протёршийся на локтях огромный потребительский рынок и получаем внеконкурентного крупнейшего игрока с большими деньгами. Ну и что, что они частно-государственные? Ну и что, что они семейные? Зато они большие.
Мы получаем такого игрока, которого мы, диверсифицированные, среднемелкие или среднекрупные, не перешибем ничем. Зачем нам это? С братьями-белорусами понятно, у нас союзное государство. Но это отдельная большая тема.
Мы все, люди доброй воли и сторонники прогресса, со страшной сердечной болью каждый раз переживаем смену власти в среднеазиатских республиках. Почему? Может быть, отчасти потому, что она происходит революционным путем? Может быть, потому, что системы преемственности власти нет? Может быть, потому, что всё зависит от одного человека? Я думаю, что это самое главное в портрете политических элит региона.
Если даже «передовая» Грузия не делала ни одной преемственности власти иначе, чем через колено, то чего уж говорить здесь. Грузия всё‑таки витрина капитализма, светоч демократии, «непотопляемый авианосец»США. А здесь совсем беда. К чему привели свои страны главы Киргизии, Таджикистана? Что из себя представляет страна с бесплатным газом, с точки зрения бытовой свободы? Чего нам ждать от великих вождей Узбекистана и Казахстана? Кто заменит их на этой земле? Нам страшно
