– У меня нет денег.
– Зато они есть у тех, кто тебя невзлюбил за эти два часа.
– А что будет, если я проиграю?
– Ты всего-навсего будешь служить королю бесплатно.
Хорошенькое дельце! Почему это я должен буду служить королю бесплатно? Скорее всего, придётся тебе всю жизнь бесплатно тянуть службу.
– А если я выиграю? – меня интересовал именно этот вопрос.
Пьер засмеялся, словно с гор сошла лавина.
– Я не думаю, что ты можешь надеяться на это. Ты хорошо дерёшься, но со мной тебе не справиться.
У этого парня был комплекс неполноценности. Он считал себя великим. Понятненько! Обыкновенный шизофреник.
– Тогда зачем я буду драться с тобой, если ты знаешь, что выиграешь? – посмотрим, что он скажет на это.
– В любом случае ты получишь столько денег, что тебе не нужно будет жалование. Ну как?
Я старательно делал вид, что вопрос для меня сложен и требуется некоторое время, чтобы я все решил.
– Ну ладно, я согласен!
– Вот и хорошо! Займись чем-нибудь, я пока соберу людей и заключу пари.
Ждать пришлось недолго. Слава обо мне уже облетела этот своеобразный лагерь, рассказ о моём поступке успел облететь его несколько раз.
Солдаты весело ржали над офицерами, а офицеры злобно раздавали тумаки солдатам. И те, и другие были внутренне готовы поставить на поединок деньги.
Из разговором прибывающих я узнал, что Пьер Абан пользуется в армии короля едва ли не большей славой, чем король. Ко мне подходили многие солдаты и говорили, что не завидуют моим рёбрам. Пьер был отъявленным драчуном, и его кулаки уносили немало человеческих жизней.
Не было никаких оснований рассчитывать на то, что все будут ставить на меня. И я не удивился, когда узнал, что на меня поставило всего несколько человек. Все основные деньги были вложены в Пьера.
– А кто он такой, этот Пьер? – поинтересовался я, когда в очередной раз получил благословение на смерть.
– Он личный телохранитель короля Аматия, парень. А ты что, не знал этого? Ну тогда понятно, почему ты согласился встать под его кулаки.
Меня расстроили настолько, что я отошёл в сторонку и примостился в одиночестве, глядя, как народ потихоньку прибывает и ставит свои деньги на одного из нас.
Пьер – личный телохранитель. Мне это ни о чём не говорило. Да, действительно, этот парень представлял собой гору мускулов, и даже моё тело не могло соперничать с его торсом.
Но это ещё ничего не значит. Интересно другое. Он прекрасно видел, как я справился с несколькими офицерами, и наверняка успел заметить, что я не просто новобранец. Что это?
Просто способ утвердить себя или желание видеть всех ниже себя на лестнице расстановки сил и славы?
– Король! Король! – раздались крики, и солдаты словно наэлектризованные вскочили со своих мест, чтобы поприветствовать своего короля.
– Да здравствует король Аматия!
– Слава королю!
И так далее, и тому подобное. По этим возгласам я предположил, что Аматия пользуется доброй славой в своём государстве.
Толпа расступилась, и показался сам король Аматия. Это был просто мальчик.
Ему было всего лет десять, и хотя весь вид его говорил, что в его жилах течёт кровь королей и императоров, но он был невероятно молод! Понятно теперь, почему Шимес считала трон этой маленькой империи своим по праву.
Право старшинства.
Рядом с королём и императором вышагивал его личный телохранитель – Пьер Абан. Красавец с бычьей шеей и дверным косяком вместо плеч. Король и его немногочисленная свита расположилась на маленьком подиуме, и король поднял руку, призывая всех замолчать.
К этому времени вокруг круглого пятачка земли собралось несколько сотен, а вполне возможно, и тысяч солдат и офицеров. Естественно, что офицерский состав занимал отдельное место. Собравшиеся увидели взмах детской руки, и шум моментально стих, уступив место почтительной тишине.
Король встал и, обратившись к солдатам, крикнул немного писклявым голосом:
– Я приветствую вас, мои подданные!
Арена превратилась в сплошной рёв приветствия и восторга. Мне пришлось тоже помахать руками и поорать. Я наблюдал за Аматием и все больше понимал, что ни за что не смогу сделать то, о чём меня попросили. Даже за жизнь Илонеи. Я не могу убить ребёнка. Да, я убил человека, несколько человек. Но я знаю, что расплата наступит сегодня ночью. Никто не имеет права нарушать Кодекс Чести.
