которые во многом зависели от его поставок.
7 августа к вилле в имении жены Далеруса «Зенке Ниссен Хог» в Шлезвиг-Гольштейне вблизи датской границы мчался из не очень-то близкого Гамбурга вместительный лимузин под шведским флагом.
К Далерусу ехали гости на встречу с еще одним гостем «Зенке Ниссен Хог»…
Пассажиры автомобиля приехали в Гамбург порознь, но знали друг друга неплохо в силу деловых связей.
Директор компании «Джон Браун энд К°» и фирмы «Ассошиэйтед электрикал индастриз» Чарльз Спенсер.
Директор компании «Джон Браун энд К°» Стенли У. Роусон.
Директор компании «Кревенс рейлуэй карридж» Холден.
Директор страховой компании «Дженерал Бэннер оф игл Этер» Брайан Маунтен.
Управляющий и заместитель председателя фирмы «Каунти оф Лондон электрик санлай» Роберт Ренвик.
Председатель и управляющий компании «Эллайд бейкериз» и «Вестон бисквит» Гарольд Вестон.
Плюс седьмой необозначенный член общества, надо полагать — переводчик.
Люди это были не из самых верхних слоев английского бизнеса, но, возможно, как раз поэтому они — люди вполне солидные — представляли действительно деловой мир Англии, а не «в Англии».
Спенсер вместе с Холденом и Роусоном возглавлял также данцигскую фирму «Интернешенел шипбилдинг инжиниринг», а в данном случае — и всю компанию английских промышленников. И эти представители деловых кругов считали, что Германия путем войны может получить меньше, чем путем переговоров.
Добравшись до виллы в 10 утра, гости с Острова размяли ноги и прошли в дом, где хозяин, встретив их, пригласил уже ждущего девятого участника:
— Прошу, фельдмаршал!
И в гостиную прошел в обычном сером костюме Герман Геринг…
Встреча была вроде бы частная. Но…
Но президент англо-шведского общества Вернер свел Далеруса, ее инициатора, с лордом Галифаксом.
И шеф Форин Офис идею нового контакта благословил, потребовав лишь, чтобы корреспонденция шла через Вернера.
Впрочем, может быть, это Галифакс (или Чемберлен) вышли через Вернера на Далеруса… Как-никак, а Далерус — это был прямой и неофициальный выход минимум на Геринга, а там…
Это ведь дело такое — на бумаге не фиксируемое…
Так или иначе, но девять человек расположились в креслах для спокойного разговора, который с перерывом на «шведский стол» (где хотя и ели, но тоже не молчали) затянулся до половины седьмого вечера.
Герингу сразу же задали вопрос:
— Что привело к изменению взглядов фюрера после Мюнхена? Почему он был так резок по отношению к Англии и ее премьеру в своей речи 9 октября 38-го года в Саарбрюккене?
— Фюрер не нападал там на господина Чемберлена, — возразил Геринг. — Он нападал только на тех, кто выступал против него. Выступления господина Уинстона Черчилля, господина Идена и господина Дафф- Купера говорят о том, что они предпочитают войну урегулированию. Мы видим, что положение господина Чемберлена неустойчиво.
Слушающие его заерзали в креслах, хотя мягкие шедевры мебельного искусства были само удобство, а Геринг пояснил:
— Кабинет, имеющий в своем составе Черчилля, Идена и Дафф-Купера, вероятно, возьмет верх, а курс этого кабинета был бы направлен на войну…
Геринг повел взглядом по присутствующим и сказал:
— Господа! Я сделал исторический обзор по текущим проблемам и предлагаю обменяться мнениями по всему комплексу отношений между Великобританией и Германией без ограничений… Нынешняя обстановка чревата постоянной угрозой возникновения войны, и мысль о том, что может начаться кровопролитие, для меня ужасна. Идеи фюрера в «Майн кампф» ориентированы на взаимопонимание с Великобританией как на один из основных принципов внешней политики Германии… Однако есть ли добрая воля у Великобритании? Хотелось бы заметить, что мы пытаемся решить свои проблемы за столом переговоров пером, но ведь не пером, а мечом создана была Британская империя!
В креслах заерзали вновь, но Геринг с линии не сбился:
— Мюнхен был успехом, но после него Великобритания избегала обсуждать с нами колониальную проблему, проблемы Чехословакии и наши собственные. И после Мюнхена чехи вели странную политику, блокировали словаков, и все это привело к нашему вступлению в Прагу… Что касается Польши, то после Мюнхена она извлекла для себя выгоды в Чехословакии благодаря нам и получила Тешин. Однако следующим логичным шагом было бы решение данцигской проблемы. И это было бы реальным, но вмешательство Великобритании сделало поляков жесткими.
— Поляки и сами… — попытался возразить Спенсер, однако Геринг перебил его:
— Мы в Германии были удивлены тем фактом, что Великобритания вначале считала возможным говорить о легкомыслии поляков, а через несколько месяцев заговорила о них как о «гордом и мужественном народе»…
Геринг сделал паузу и сказал предупреждающе:
— Мы тоже будем отныне жестче в своих требованиях…
— Но Германия может оказаться в изоляции, —осторожно возразил Спенсер.
— Что вы имеете в виду?
— В Москве ведутся тройственные переговоры, и они, господин фельдмаршал, могут дать результаты.
— О! — откровенно рассмеялся Геринг. — В Москве с британскими участниками переговоров обошлись не лучшим образом. Но ведь среди них нет ни одного действительно авторитетного военного деятеля. Нет, конкретных результатов там не будет… И потом…
— Что «потом»?..
— Потом, — Геринг чуть поджал губы, — потом, двери для переговоров с Россией все еще открыты и для самой Германии. Рапалльский договор все еще в силе, и следует помнить, что и у Германии до сих пор в России много друзей…
Обстановка если и не накалялась, то становилась деликатной, и Далерус незаметно мигнул бровью и сказал:
— Господа! Не пора ли нам подкрепиться? После легкого завтрака Далерус предложил:
— Возможно, имеет смысл рассмотреть возможности общего характера для достижения взаимопонимания между Великобританией и Германией.
— Пожалуй, пора, — согласился Геринг. — И я сразу хочу указать на следующее… Если Великобритания в будущем станет проводить чисто британскую политику, то соглашение с Германией возможно — если, конечно, оно будет выгодно обеим сторонам.
Наша насущная проблема в том, что сегодня население рейха насчитывает 82 миллиона немцев и 7 миллионов чехов. В урожайные годы нам продовольствия хватает, в неурожайные же мы можем получить недостающее или из колоний, или путем импорта, для чего нам нужна расширенная экспортная торговля.
Тут все англичане и сам Далерус дружно и понимающе кивнули…
— Колониальные же притязания Германии — это необходимость территории, на которой можно выращивать масличные культуры для наших нужд.
— Возможно, это затронет сферы британского влияния, — задумчиво заметил Спенсер…
— Скорее всего, но… — ответил Геринг.
— Ну, это вполне естественно, — примирительно бросил Далерус…
И остальные тоже согласно кивнули…
— Однако важнее текущие проблемы, — напомнил немец, — и я подчеркиваю: важно, чтобы Германия
