Кузиманза Д Д
В раю не плачут (маленькая повесть)
1
Эта кареглазая малышка бегала с куклой в одной руке и разноцветной сумочкой в другой. Кудрявые темные волосы растрепались из-под смешной панамки. Заговаривала со всеми и улыбалась с детским кокетством. Лет через семь-восемь мальчишки будут наперегонки ловить этот сияющий взгляд.
Ах, как бы я хотела, чтобы мои глаза светились такой же чистой радостью, как у маленькой Амальхен, как ее называли родители. Сколько ей? Пять? Шесть? И огромные перспективы. Стильная одежда. Замечательные родители. Он и она красивые, богатые. Маме не меньше сорока, но ухоженная, спортивной блузке от Тилтигера и не менее фирменных бриджах. Ни одной морщинки, волосы, как у юной девушки. Ее муж чуть старше, загорелый, подтянутый, есть в нем что-то…
— Держу пари, — тихо сказал мой папа, — что вот тот немец, отец забавной малышки в шляпке, немалая шишка в армии.
— Но он не в форме, — возразила моя мама.
— Даже военные ездят на отдых в цивильном. Да и на службе не всегда в погонах.
В чем мой папа талантлив — это в определении кто есть кто. Иногда с первого взгляда. Как говорит моя мама, только за это его и держат на работе.
Я украдкой зевнула. Уже который раз за время проверки документов перед посадкой в самолет. Нудное стояние в очереди с багажом, за полчаса я была сыта этим по горло. Единственным развлечением было наблюдать за стоящими рядом людьми, которые как и я считают минуты до начала настоящего отдыха. Вот и сейчас кареглазая Амальхен подбежала к какому-то парню лет восемнадцати и схватила его за руку, что-то спрашивая. Через минуту исчезли в толпе по ту сторону барьера. Ее брат?
Но вот последние мучения позади, и я заняла место в самолете. Слева — окошко, справа — мама, потом папа… Не могу поверить, что мы уже отдыхаем, летим в теплые края, чтобы провести две недели в зное и приятном комфорте. Как сказал командир нашего лайнера, через четыре часа приземлимся. Ура! Вот это каникулы! Ур-ра! Это настоящие каникулы! Как и год назад, только гостиница будет другая. Но удовольствие то же самое.
Так я думала в те минуты.
Сегодня утром встала очень рано, десять раз проверила свои вещи, упаковала их, а потом еще три раза открывала чемодан и проверяла. Потом пробки по пути в аэропорт, всё на нервах, хотя папа и уверял, что выехали с запасом в два часа. Не удивительно, что в очереди я зевала. Но в самолете заснула, как убитая, хотя обычно трясусь весь полет. Разбудило меня оживление пассажиров, громкие детские голоса. Посмотрела в окно. Море и корабли. Пляжи. Зелень. Дома. Люди с такой высоты не видны, и все кажется сказочным.
Стюардесса просит пристегнуть ремни, сообщает, что приземляемся, называет температуру в аэропорту. Сорок градусов? Нормально.
Но даже зной при выходе из самолета был приятен, я чувствовала себя на седьмом небе. И уже заранее вздыхала, представляя, как буду глотать слезы через две недели, в день отъезда. И почему счастье продолжается так недолго?
Ну, и начинается здешняя 'цирковая' жизнь. Потрясающе смешная. Неправдоподобная. Иногда опасная.
Перекрестки без светофоров и регулировщиков, единственное правило: не тормози и сигналь. Что и сделал ослик слева от нас. Тащил тележку, в которой сидела его хозяйка и трое детей, хотел повернуть и чуть не 'подрезал' наш автобус. Я вздохнула с облегчением, когда нас высадили перед гостиницей.
Настоящий комфорт был на расстоянии нескольких мозаичных ступенек входной лестницы. Возможно, большинство гостей приезжают на нанятых машинах и такси, а не на автобусе, как мы. Но с самого порога все погружаются в комфорт, который старательно стерегут охранники с оружием. Что поделаешь, в такой гостинице у клиентов пухлые кошельки и много карточек.
Мы вошли в огромный холл с прохладным мраморным полом, приглушенным светом светильников и огромными окнами. С регистрацией и ключами проблем не было, но я уже знала, что нас не отпустят без настойчивой рекламы.
— Ваш номер триста двадцать. Прошу сесть в кресла и ознакомиться некоторыми подробностями.
Мы покорно подчинились. Нас засыпали названиями экскурсий, буклетами и визитками гидов.
Я рассеянно осматривалась. На диванчике через какое-то большое растение от нас сидел белокурый парень с розовыми щеками и очень светлыми глазами. Был в свободных брюках песочного цвета и белой рубашке. Немец? А-а, это с ним ушла маленькая Амальхен, когда мы садились в самолет. Симпатичный, мне такие нравятся… А нам все еще рассказывали о возможностях увидеть сотню достопримечательностей. Я же мечтала только об одной из пяти. При этой гостинице пять бассейнов. Когда администратор приказал кому-то из персонала проводить нас, я вскочила, как ошпаренная. Наконец-то!
А проходя по террасе, ахнула не только я, и даже папа сказал:
— Недурственный вид.
Пальмы, цветущие кусты, разноцветные дорожки и фантастические бассейны, а вдалеке море и паруса.
— Это рай! — сказала я, и никто не возражал.
И вот я у бассейна. Белокурый и светлоглазый брат Амальхен наблюдал за мной просто нахально. Ни на грош скромности, лежал и смотрел. А я несколько раз пыталась окунуться в бассейн, но по контрасту с разогретым телом вода казалась ледяной. Кареглазая Амальхен с громким смехом плескалась со стороны 'лягушатника'. Куклу и сумочку оставила возле белокурого и светлоглазого нахала.
— Амальхен, не плыви на глубину. — Это появилась ее красивая мама. — Амальхен!
Маленькая озорница не смотрела на нее.
— Вилли, забери ее оттуда. Вилли!
Мой 'наблюдатель' неохотно поднялся, прыгнул в бассейн с нашей стороны и поплыл к малышке. Двигался красиво, куда лучше Кирилла, решила я со злорадным удовольствием.
Перед ужином я переоделась в свое любимое платье с контрастными полосками. Критически посмотрелась в зеркало. Лицо слегка порозовело от солнца, глаза блестели почти как у Амальхен, губ я чуть коснулась блеском. Улыбнулась своему изображению:
— Ты красивая.
Ужинать мы пошли не в ресторан, а на открытую площадку, где стояли плетеные столы и стулья. Отличная еда, множество морепродуктов, в том числе мои любимые осьминоги. Персонал приветствует, отодвигает стул, вокруг нарядные и ухоженные люди. Как в кино. Не знаю, быть может, и другие были вынужденными артистами, целый год экономили ради двухнедельного комфорта в номере с видом на праздничное море.
Я постепенно втягивалась, привыкала. Начала замечать парней. Первый — тот немец в холле и возле бассейна. А ведь на шесть недель до этого дня я забыла о том, что существует многомиллионный противоположный пол. Думала только о Кирилле, скучала по нему, плакала в подушку. Но не здесь! Здесь — рай. В раю не плачут.
Потом папа и мама заказали охлажденные напитки, а я решила погулять по дорожкам возле гостиницы. Это пространство охранялось, ходить там могли только гости. Дорожки причудливо обегали газоны и клумбы, обегали бассейны с подсвеченными пальмами и пестрыми шезлонгами. Несмотря на свет я нигде не видела столько звезд и таких крупных. Тихо шумели волны, нежно пахли какие-то цветы. Как хорошо было бы приехать сюда с любимым на романтические каникулы. Нет, это невозможно, ни у одного из моих прежних 'возлюбленных', включая и Кирилла, не хватило бы денег на такой отдых.
