любишь? Совсем? Я, что противна тебе? Ответь!
Мне показалось, что Моно все, что я думала, узнала. Она все поняла и поэтому так долго смотрит, мне в глаза подумала, я. А может, нет, не поняла и просто смотрит? Как будто меня не видела? Я уже собираюсь озвучить детали своих рассуждений, как меня прерывает вызов коронера.
По уставу, коронер имеет права первоочередного доступа к чиф-пайлоту в экстренных случаях.
- Да, я слушаю вас, коронер.
- Прошу извинить меня, Оно, но дело требует вашего непосредственного присутствия в нашей конторе.
- Моно, проводи меня! Нас хочет срочно видеть коронер.
- Что, там еще стряслось? Хотя там уж ничего не должно быть срочным. Его пациенткам уже некуда торопиться. Так, что видно случилось что-то действительно необычное и важное. Идем.
Пока мы спускаемся в самый низ, на последние этажи сфероидоса, мы с Моно стараемся не молчать и специально так поступаем, чтобы окончательно не поругаться.
- Что ты думаешь о причине вызова, Моно?
- Что тут? Думай не думай, а извини за грубость, похоронная контора это не самая быстрая служба на корабле и потому этот вызов не рядовой. Думаю, нам надо готовиться услышать о чем-то худшем.
- Это точно! Добавлю только, что когда мне сказали, что на сфероидосе будет организована такая служба, я возмутилась. Еще подумала тогда. Что это нас так упаковывают? Видно серьезно обеспокоены тем, что нам предстоит, если с нами, занимая места простых смертных, уходят в плавание гробовщики. Но наша коронер, она, пожалуй, самая старшая. Самая опытная и самая спокойная. Ты знаешь, я от нее всегда регулярно получала короткие, как выстрелы, сообщения о причинах смерти и результатов вскрытия бывших членов нашего экипажа. Один только раз возмутилась. Правда, сгоряча. Это когда она представила рапорт на увеличение числа помощников. В самый разгар бомбардировок, когда у меня нервы уже были на пределе и тут она просит подмоги! Я чуть не взорвалась, а она спокойно так объяснила. Что им рук не хватает сметать и соскоблить остатки наших сестер, после попадания метеоритов. И просила разрешения для коллективной кремации.
— Ну, и как? Ты разрешила?
Поясню. Дело в том, что после смерти любого из членов экипажа, все его личные данные, в том числе, его личные видео и фото архивы, которые он создавал в течение всей своей жизни, не уничтожались до момента его кремации, а сохраняются в памяти центрального компьютера сфероидоса. Можно сказать, что человека уже не было, а память о нем сохраняется и только после пересмотра этих записей, что-то об этом человеке вносится навечно в память компьютера корабля, а остальное автоматически стирается в момент сжигания тела. Это происходило потому, что в наших телах, с момента рождения вживлялись чипы, которые позволяли нас идентифицировать, видеть родным и близким, находить, лечить и вообще жить в нашем много миллиардном обществе. Подавая разрешение на коллективную кремацию, я как бы лишала нас памяти об этих людях. А что было делать? Нам тогда уже всего не хватало. В том числе и сил, для сохранения памяти о погибших и их достойного ухода.
- Да, такую команду от меня она все же получила. Сразу же не надеясь на мой положительный ответ, она даже меня приглашала к себе. Но я тогда, сослалась на занятость и усталость, так и не пошла. — Объясняю Моно.
Не хочу, что бы она упрекнула в чем-то, особенно в том, что касалось нашей общей памяти о каждом. В душе, каждая из нас знала, что если что-то случиться, то о ней останется память и это вселяло какую-то душевную теплоту и уверенность в будущем. Каждая знала, что потом, когда ее уже не станет, в любой момент можно будет увидеть трехмерку этого человека и узнать о его жизни что-то интересное.
И вот сейчас, мне все равно надо встречаться и прийти сюда. Так велит мне совесть и устав. Повинуюсь и с трепетом захожу в ее офис. А я ведь и представить себе, не могла, раньше, что это целое производство. Еще бы! Где-то за полгода ей и ее службе надо было вскрыть, разобраться в причинах смерти более чем пятидесяти тысяч человек! Удивительно, как она вообще с этим конвейером справлялась?
С этого я и начинаю наш разговор с коронером, а потом понимаю. Что я была не права, насчет кошки и мышки. Вот, о чем нам рассказала коронер.
Примерно месяц тому назад она спохватилась от того, что все больше ей приходилось записывать данных о смертях вызванных разрывами сердца. Такое и раньше случалось, но ее насторожил тот факт, что количество попаданий снижалось, а смертей от разрыва сердца, как правило, все время сохранялось на том же уровне. Гибель от разрыва сердечных мышц происходила, от сильного испуга и спонтанно обуявшего человека, страха. Когда она сравнила данные, то пришла к выводу, что в спешке чего-то не досмотрела. Работала как машина в то время. Все время везли трупы и останки. Поэтому так и работала, как заводная. Вскрыла, увидела, определила причину и на кремацию. А потом более внимательнее стала изучать и искать причину. Наконец она забила тревогу. И тут же велела прекратить, уничтожение погибших в таких случаях. А потом ее осенило! Она стала искать причину. Она буквально все эти тела распотрошила. И поначалу все никак не находила причины. Забыла, говорит, криминальную медицину. А теперь, есть результат и нам надо обязательно это увидеть.
— Так, что чиф-пайлот, можете меня поздравить! Причину я все-таки выяснила. Это такая тайна, что я о ней никому. Это такое, что вы не поверите? Я даже несколько дней была в шоке. А ведь меня трудно привести в такое состояние!
- Ну, что? Вы готовы, к просмотру вещественных доказательств? — Мы с Моно переглядываемся.
Ей-то привычно. Думаю я. Она все время с этими экспериментами и ей приходится оперировать, а вот мне? Но, делать нечего, иду приобщаться к их ремеслу.
Я и Моно в шоке! Еще бы? Кто же мог себе такое не только подумать, но и представить даже? Мы точно, оказались в шоке. Я попросила коронера, пока все сохранять в тайне.
Мы вернулись в мою каюту, и я спросила Моно.
- Ну, что ты по этому поводу думаешь? Давай! Хоть какое-то объяснение. Ты же можешь? Я это знаю! Говори, я тебя слушаю и если не соглашусь, то подправлю.
Глава 6. Рыбки
Вот о чем рассуждали мы с Моно.
- Итак. Что мы имеем?
Первое! Все те, кто погибли, в большинстве все из них женщины в половозрелом возрасте. Второе! Поначалу, погибали одни водолазы. Кстати! А зачем нам водолазы?
- Не водолазы, а служба обслуживания сфероидоса. Все они работали в этой службе. Или почти все, кто погиб сначала работали водолазами. Так вот! — Объясняю я. — Наш сфероидос имеет множество различных устройств и механизмов, которые связаны, так или иначе, с внешней средой. К примеру, реактор. Его надо все время охлаждать и это делается забортной водой. Есть еще масса систем, таких, как система успокоения качки и экстренного всплытия. В этих системах применяются как балластные цистерны, так и механические замедлители перетекания воды. Часть из этих механизмов располагается снаружи прочного корпуса сфероидоса и ее надо все время и периодически обслуживать. Так, что водолазных работ хватает. Почистить заборные и отливные отверстия, вернее решетки, произвести технические регламентные работы на внешних устройствах и механизмах.
- Все понятно! — Перебивает меня Моно. И продолжает.
- Водолазы вышли и стали выполнять свою работу. Так? Так! И тут она видят. Кстати! Давай посмотрим, что они увидели снаружи. Так сказать за бортом нашего корабля?
- Центральная! — Говорю я. — Дайте мне материалы видеозаписей водолазов с такого-то дня, по такой-то. Смотрим. Не отвлекайся! Ты же просила?
- Быстрее! Показать экспликации каждого часа с интервалом в десять минут. Экран мозаикой! По десять часов записи сразу. Выполнить! — Привычно командуя, я, Центральной, как в ЦП.
- Стоп! Экран номер семнадцать. Увеличить! Размер изображения один к десяти. Разрешение! Свет!
