— А ты скажи. Ты ко мне как относишься? Как к двоюродной сестре? Или …
Она поворачивается, а я не могу с места стронуться. Ноги как будто прилипли. Она обняла. О, господи! Какая она! Боже, как хорошо! Ее руки, тело, тепло и родной, чуть прокуренный запах от ее родного тела.
Ее поцелуй в шею обжог, как раскаленным железом и я дернулась всем телом.
— Вера! Верочка! Нам же нельзя! Мы же ведь сестры… Мы же двоюродные, родные…
Она целует шею, в волосы и руками своими обхватила, нежно прижимает и гладит груди. Обе. Но как? Как же я ждала этого!
— Вера! — Шепчу я.
— Что? Что ты мне говоришь? Я тону, я захлебываюсь в тебе, родная…
— Верочка! Нам нельзя вместе. Мы же сестры. — Шепчу я куда-то в сторону.
— Сестры, сестры! Родные, двоюродные, самые родные…
Она курит. Я лежу у нее на груди, блаженствую. Одной рукой она придерживает меня за плечо. Придерживает и поглаживает. Я свернулась на ее груди, как маленькая кошечка и лежу замирая. Ловлю ее затяжки и слышу, как равномерно бьется ее сердце. Она выдыхает и спокойно выпускает сигаретный дым, удовлетворенно.
— Что с нами будет? — Тихо спрашиваю. Больше обращаясь не к ней, а к себе.
— Что?
Когда мать вернулась, то застала нас голыми, спящими в обнимку. Она постояла, посмотрела, улыбнулась, а потом осторожно прикрыла нас теплым одеялом.
А что же кольцо? Причем здесь оно? Об этом в заключительной главе.
Глава 21. Продолжение рода
Мы с сестрой сидим рядом перед мамой, а она, волнуясь, руки положила на стол, сидит напротив и глаза опустила, смотрит на свои руки. Рядом, почему то, свеча и спички лежат. Ничего не понимаем? Перед этим попросила нас некуда не отлучаться. Сказала, что сообщит нам что-то очень важное.
— Девочки! Я хотела об этом с вами поговорить на ваше совершеннолетие. Но события, я вижу, разворачиваются не так, как их ждешь и планируешь. У жизни свои планы и свое время.
— Настало время, которого мы так ждали с Наташенькой!
На глазах ее появляются слезы. Мы молчим. Жаль! Очень жаль, что Верина мама не с нами. А что тут скажешь? Мама справляется со своим волнением, а потом смотрит на нас долгим и внимательным взглядом. Время явно затягивается. А она все смотрит и молчит. А потом.
— Эх! Ну, да ладно! Хотели вдвоем с Наташкой об этом вам обеим на ваше совершеннолетие объявить, да видно не судьба. Так, что уж простите! Я вам сейчас говорю от ее и от своего имени.
Она открывает ладонь, а под ней, на столе лежит кольцо.
— Это же мамино. — Тихо и удивленно произносит Вера. — Но, где, же вы его взяли? Я его все время прячу. Вы что, отыскали?
— Нет! Это мое кольцо.
— Да, нет же. Это мамино! — Настойчиво говорит Вера.
— А ты возьми его и хорошенечко рассмотри. — Говорит мама. — Это твое?
— Да! Очень похоже. — Говорит Вера и крутит, разглядывает кольцо перед своими глазами. Для убедительности она подсовывает его мне. Смотрю. Точно. Оно ее. И та же филигранная вязь по ободку. Замысловатые фигуры. Не с чем не спутаешь. Возвращаю ей его и киваю головой. Мол, да. Оно Верино. Потом Вера откладывает его на стол и уверенно говорит.
— Это кольцо мамино!
— А ты Верочка возьми, да принеси свое кольцо, то, что у тебя от мамы.
— Как же я его принесу, когда вот оно! На столе!
— А ты все равно. Пойди и принеси.
Вера повернулась ко мне, головой крутит и плечико приподняла. Мол, что это за фокусы. А мама ей.
— Иди, иди! Принеси!
Вера нехотя вылезает из-за стола и уходит за шкаф. Я смотрю туда. Она пропала на какое-то время. Мама сидит спокойно и смотрит в одну точку. Эта точка сосредоточена на кольце. Потом Вера, радостно высовывается из-за шкафа.
— Точно! Вот мое кольцо! Вернее, мамино.
Мы с сестрой сидим и как завороженные смотрим на кольца, что лежат рядом на столе и похожи, как две капли. Наш вопрос уже срывается с губ.
— Нет, нет! Я знаю, о чем вы хотите спросить. Лучше меня послушайте. — Успевает сказать мама.
— Милые, любимые мои и самые дорогие на свете! Вы наши дети. Мои и Наташеньки. Вы сестры. Но только вы сестры молочные!
Мы растеряны и ничего не понимаем. Внимательно смотрим и ловим каждое слово мамы. Лицо ее кажется спокойным, но я вижу, как ей нелегко даются эти слова.
— Дело в том, что мы с Наташенькой не родные. И даже не сестры!
Гром среди ясного неба так бы не оглушил меня, как то, что я слышу от мамы.
— А кто? Кто же?!!! — С волнением и почти срывающимся голосом произносит Вера.
— А, как же фамилия? — С отчаянием в голосе спрашиваю я. — Ведь, мы же Сорокины! Ты и тетя Наташа. Она тоже Сорокина!
— Да! Сорокина. Она по нашей договоренности фамилию поменяла и стала такой же, как я. Сорокина.
— А зачем? Зачем она? — Спрашивает, волнуясь, Вера. — А какая до этого фамилия была?
— Другая была, Верочка. У мамы твоей, до нашего знакомства, была другая фамилия, и она ее сама поменяла на мою. Так мы обе стали Сорокины. Ясно? Дальше слушайте и не перебивайте.
Мы любили, встречались и хотели всю жизнь быть вместе. Наташа сменила фамилию, а я отчество и с той поры мы, по документам стали сестрами. Верочка очень похожа на мать, Наташеньку. Она, что бы выглядеть одинаково и быть похожей на меня всю жизнь красила и коротко стригла волосы. А волосы у нее всегда были прекрасными! Она вообще была замечательной. Прекрасной! Как в нее было не влюбиться! Вот я и влюбилась. Сначала я, а потом уже она в меня. Так всю жизнь мы и прожили. А потом вы родились. Мы мечтали о детях. Наташе врачи запрещали. У нее печень была с детства больная. Но она так хотела, чтобы у нас с ней вместе родились и были дети, что, не смотря на запреты врачей, она все, же решилась. Сначала все никак не получалось найти такого мужичка. Находили, а они, то в нее, то в меня влюблялись, а нам ведь этого было не надо. Даже замуж приглашали выйти то ее, то меня. Наконец мы с ней подобрали отца для наших деток. Смех, да и только! Мы вашего папку, для верности, так затерзали, что он ели ноги от нас унес. Вот, как мы хотели вас завести! А его все повторять заставляли для верности. Это, чтобы ни у кого из нас осечки не получилось. Мы с ней очень долго подгадывали, по месячным и срокам, и даже по гороскопу. Так вместе с ней и забеременели. В один день. А родили в разное время. Так уж сама природа решила. Сначала Верочку, а потом я и тоже дочечку. Вы даже не можете себе представить, что это за радость такая была в нашей жизни! Мало того, что мы вместе живем и любим безумно, так у нас еще по дочечке родилось. По ребеночку каждой! Вместе вас своим молочком кормили. То я, вас обеих, то Наташенька. И вы можете себе представить? Какие мы были счастливые матери! Редкая мать столько могла молока своему ребеночку дать, как мы. Кормили каждую с четырех сисек! Вот так! А вы такие крепкие были, такие сильные, что даже ни разу не заболели чем-то серьезно. — Она замолкает и крутит в пальцах кольца.
— А кольца? Откуда они?
