Мы приносим извинение, что так подробно останавливались на бюджетном вопросе и участии в нем генерального штаба, но считали это необходимым, так как вполне разделяем взгляд Энгельса, что «ничто так не зависит от экономических условий, как армия и флот». Исследователи службы генерального штаба обычно или обходят этот вопрос, или же рассматривают его мимоходом, между тем как военный бюджет составляет одну из основных работ военного ведомства, ту реальную основу, на которой только и могут быть осуществлены положительные, а не фантастические мероприятия по усилению и развитию боевой готовности вооруженных сил. Перед нами прошла картина тяжелых боев, которые приходилось вести начальнику генерального штаба Дунайской империи за ассигнование необходимых, по его мнению, денежных средств. Такие же бои приходилось выдерживать остальным генеральным штабам на пороге мировой войны. Не прекратились они и в наши дни, особенно там, где генеральный штаб не сочетает свои требования с экономическим состоянием страны или где правительство идет по ложному пути в развитии своей военной мощи.
Глава XV.
Историческая справка
После мировой войны экономическая сила признается главным фактором в военном деле.
Нас интересует сейчас вопрос: как же такой решающий фактор войны, как экономика, был просмотрен, и в мировой войне воюющие стороны его влиянием были захвачены врасплох.
В эпоху кабинетных войн экономика несомненно также оказывала влияние на характер войны, но не являлась решающей данной, ибо, во-первых, техника стояла на низкой ступени развития, а во-вторых, малочисленные армии тех времен мало затрагивали население враждебных стран, пополняясь вербовкой и питаясь из магазинов.
Однако, и в те времена война ложилась своей тяжестью на население, которое обязано было пополнять войсковые магазины и давать правительству деньги на ведение войны.
И в те дни лучшее оружие способствовало достижению победы. С эпохой кабинетных войн ныне связано деление стратегии на два вида: стратегию сокрушения и стратегию измора.
Признавая естественным такое деление, мы не можем углубляться в подробный разбор эпохи кабинетных войн и ее яркого представителя – Фридриха Великого. Должны только отметить, что этот полководец доходил до стратегии изнурения, по мотивам, несколько отличным от тех, кои довели до нее германских стратегов наших дней в мировую войну. Полководец времен кабинетных войн не мог свободно рисковать своей армией в таких решительных средствах, как сраженье, а поэтому прибегал к последнему, как к «рвотному средству». Известный историк Дельбрюк пишет про Фридриха Великого: «он, безусловно, жил в атмосфере взглядов стратегии измора, но на кульминационном пункте своей военной карьеры он так приблизился к полюсу решительного сраженья, что могло получится представление, будто он был сторонником стратегии сокрушения и, как таковой, являлся предтечей Наполеона… Чтобы действовать по принципам стратегии сокрушения, необходимы предпосылки, которых недоставало фридриховскому пониманию государства и армии. Фридрих шаг за шагом неизбежно отставал от требований стратегии сокрушения… Если же Фридриха правильно поставить в рамки и на почву стратегии измора, то получится живой и чудовищно великий образ».
Французская революция, выдвинув в поде массы, подкрепила их экономическим развитием страны. Всем известна та широкая организационная деятельность Конвента по поднятию и развитию военной промышленности Франции, которая и составила материальный базис для будущих побед армий революции и Наполеона.
Как ни заманчиво углубиться в исследование влияния экономической силы на военное искусство во времена Французской революции и Наполеона, но мы вынуждены воздержаться от этого. За нас это мастерски сделано Энгельсом, который из изучения этой эпохи пришел к выводу, что «вооружение, состав, организация, тактика и стратегия прежде всего зависят от достигнутой в данный момент ступени развития производства и от путей сообщения».
Маркс говорил, что «с изобретением нового военного орудия – огнестрельного оружия, необходимым образом изменилась вся внутренняя организация армии, равно как и все те взаимные отношения, в которых стоят входящие в состав армии личности и благодаря которым она представляет собою организованное целое; наконец, изменились также и взаимные отношения целых армий».
Так основоположники марксизма выявляли соотношение экономической силы и военного дела. Мы не будем подробно разбирать влияние экономики на войну в указанную эпоху, а попросим только вспомнить, что в зависимости от нового оружия и нового материала появилась новая тактики французов, а вслед за ней и новая стратегия – стратегия сокрушения Наполеона. Если вникнуть в те основания, которые вынудили корсиканца прибегать к громовым ударам, в стремлении в возможно короткий срок покончить войну, то в них найдем или непосредственное влияние экономической силы, или же производное от него. Франция, хотя восприняла «промышленный переворот», однако, не могла соперничать в развитии промышленности с Англией, стоящей на более высокой ступени развития производства. Но в Европе в экономическом отношении Франция шла впереди других государств. Сила последних покоилась на армиях, составлявших принадлежность династий, а отнюдь не народа. С разгромом армий династии с трудом могли или же совсем оказывались не в состоянии восстановить свои вооруженные силы.
Такое положение в Европе было до 1812 года, когда сначала в Испании, а затем и в Пруссии появились зачатки народных армий. До этого года Наполеон с успехом использовал стратегию сокрушения: один-два хороших разгрома вооруженных сил противника открывали для него двери к миру. С 1812 года в испанских войнах ив походе в Россию маленькому капралу пришлось встать лицом к лицу со стратегией измора. Правда, в те времена таких ученых терминов не знали, но факт остается фактом – стратегия громовых ударов не достигала цели, перед армиями Наполеона вырастали новые силы его противников и, наконец, под Ватерлоо закончил свою славную военную карьеру бог войны, ибо экономически истощенная Франция уже не могла дать ему новых легионов.
К сказанному следует добавить, что во времена восхода звезды Наполеона на полях Италии французская республика переживала тяжелый экономический кризис, казна была пуста, и выдерживать длительную борьбу революционным армиям становилось все труднее и труднее. Нужны были победы, завоевания территорий, чтобы за их счет поправить экономическое положение. Бонапарт понял это, и его итальянские походы оказались тем источником, из которого начали переливаться финансы богатых областей в пустой денежный ящик республики, давая возможность продолжать и начинать новые войны.
Французская революция выкинула лозунг: «война кормит войну», т. е. армия живет на местные средства. Если поближе взглянуть на походы армий революции, армий Наполеона, то в чистом виде этот принцип никогда не применялся, и французские армии не теряли связи со своей страной. Из нее они черпали, главным образом, пополнения в людском составе и в материальной части. Мы отнюдь не хотим Наполеону приписывать такую экономическую подготовку к войне, как ее понимаем ныне, но что маленький капрал никогда не упускал из виду экономического развития Франции и других занятых областей, видя в них основание своих побед, – это тоже является историческим фактом. Считают, что после 1807 года военный гений Наполеона пошел по нисходящей линии, но приблизительно с этого года началось и экономическое истощение Франции. В этом нужно искать причины дальнейших неудач Наполеона, гений которого оказался бессильным при ослаблении экономической силы республики и против нового солдатского материала, появившегося у противников.
