Глупых девок не надо искать, они сами выпрыгивают из каких-то щелей, медленно приближаются — все одинаковые, все серые, как пчелы.
— НЕЕЕТ!!! — Берри рванулся и вылетел из кошмара, словно пробил головой нетолстую корку льда.
Какие-то провода, трубки…
Тупо отозвалось левое плечо.
Спокойно, сказал он себе. Ты в больнице.
Ты ранен, и ты в больнице. Лежи. Это был кошмар. Просто кошмар.
Он знал, что это ложь. Ему все время лгали другие, а теперь он вдруг решил солгать сам себе. Для разнообразия.
Без сил он откинулся на подушку. Закрыл глаза. На обратной стороне век стремительно менялись какие-то красные светящиеся цифры, половинки цифр, значки, буквы, иероглифы…
И вдруг цифры побледнели. Их залил розовый свет. Берри хотел зажмуриться плотнее, но вместо этого приоткрыл глаза.
Свет был молочно-белый. Он пропитывал стену рядом с кроватью, и за стеною уже начинали угадываться тонкие изогнутые силуэты беспощадных мучителей.
Берри сорвал с лица кислородную трубку, с груди — присоски электродов. Нет, подумал он. Больше — никогда. Бросился к двери. Приставленный к палате констебль беззвучно говорил по телефону. Берри затравленно огляделся. Стена уже имела обычный вид, как бы приглашая вернуться, признать ошибку…
Не обманете!
Он тихо, стараясь не произвести ни малейшего шума, вынул из креплений огнетушитель. Примерился к его тяжести. Шевельнул для пробы правой рукой: сила еще была.
Тогда он присел, резко оттолкнулся и обрушился на констебля сзади, свалив его на пол и одновременно нанеся удар огнетушителем в основание шеи…
Вашингтон, округ Колумбия
17 августа 1994, 06 часов 45 минут
Начавшаяся с полуночи гроза не прекращалась — она то уходила в океан, то возвращалась обратно, Гром гремел непрерывно, и ветер бросал в окна тугие струи… Стояла вполне ночная тьма, и приходилось слепо доверять часам…
Возможно, Молдер еще спал. Или уже убежал. Вчера его не было до самой поздней поры.
Скалли дождалась пятого гудка.
— Здравствуйте, вы говорите с автоответчиком. Пожалуйста, оставьте ваше сообщение после гудка, и я вам перезвоню.
Би-ип.
Скалли ненавидела автоответчики, но иногда они были незаменимы.
— Молдер, это Скалли. Вчера со мной произошла очень странная вещь. На кусочке металла, извлеченного из тела Дуэйна Берри, баллистик обнаружил риски, похожие на штрих-код. И я в супермаркете сунула этот кусочек металла под сканер, И сканер считал этот код. Он выдал непонятно что, но факт остается фактом: Дуэйну Берри было присвоено что-то вроде серийного номера. Понимаешь, Молдер? Он был как окольцованная птица…
Близкая вспышка молнии осветила окна — и Скалли увидела, что к одному из них кто-то прижался!
Да нет, показалось… там деревья… Не отнимая трубки от уха, она подошла к окну, раздвинула жалюзи. Свет из комнаты робко выскочил наружу но и этого хватило, чтобы разглядеть лицо того, кто скрывался в темноте.
Это был Дуэйн Берри.
— Молдер! Нужна твоя по…
Тяжелый кулак пробил стекло, смял полоски жалюзи… В глазах у Скалли полыхнула новая молния, и в следующую секунду она поняла, что лежит навзничь…
— Специальный агент Молдер, ФБР.
— Да, пожалуйста…
Аккуратная квартирка Скалли подверглась настоящему разгрому. Усугубляло этот разгром наличие посторонних людей, в форме и в штатском, деловито разбирающихся в завалах вещей, снимающих отпечатки пальцев и подошв, собирающих пинцетами в пластиковые мешки лоскутки и осколки чего-то…
— Время я вам могу назвать с точностью до минуты, — сказал Молдер. — Агент Скалли как раз наговаривала сообщение на мой автоответчик.
— Это очень удачно, — сказал полицейский лейтенант. Молдер его немного знал — приходилось встречаться. Но сейчас, хоть убей, не мог вспомнить имени. — У вас есть предположения, кто мог это сделать?
— Около полуночи из госпиталя в Ричмонде сбежал бывший агент ФБР, страдающий серьезным психическим заболеванием, — Молдер продиктовал эти слова в дырочку диктофона и поморщился: звучало фальшиво. — Теоретически возможно, что он преодолел расстояние между городами и разыскал агента Скалли, к которой может испытывать антипатию…
Бред, подумал Молдер. Как он мог ее разыскать? Да и не ее он искал, конечно.
Проклятые железки притянули его. Он шел на пеленг.
Выдав еще несколько рационалистических нелепиц, Молдер прошелся по квартире. Все произошедшее оставило такой ясный, такой четкий след…
Вот безумец выбивает окно. Скалли падает, ранит об осколки руку. Возможно, в нескольких местах. Телефонная трубка отлетает в сторону.
(Пятна крови на ковре — там, где она опиралась, пытаясь встать. На пленке — звон разбитого стекла и короткий вскрик.) Потом Берри выламывает раму, срывает жалюзи и забирается внутрь. У него действует только одна рука, но сила недюжинная, да и безумие подхлестывает. Возможно, он уже не чувствует боли.
(Пластиковая рама выдрана с мясом, из стены торчат стальные штыри; жалюзи выброшены наружу и держатся на нитке. На пленке: скрежет, звон, рев, в котором с трудом можно узнать человеческий голос.) Скалли, оглушенная, ползет. Пистолет лежит на журнальном столике. Берри успевает раньше — и бьет Скалли по тянущейся к оружию руке.
(Стеклянная столешница в трещинах; пятно крови. На пленке: «Молдер, помоги!» — и рев, и звук удара, и сумасшедший крик боли.) Пистолет уже у Берри, и Скалли может лишь кричать: «Молдер!!!» В следующий миг нога Берри опускается на телефонную трубку.
(Крик — рев — хруст…) Вот и все…
— Дуэйн Берри, — повторил Молдер вслух.
«И что же мне теперь с тобой делать?» — подумал он про себя.
Ладно. Разберемся на месте. Высокая гора, говоришь? Поднимались и поднимались — прямо к звездам?..
— Мэм, мэм, сюда нельзя! — услышал он. Шумели где-то у входа.
— Это квартира моей дочери! Я хочу войти!..
Он поспешил на помощь.
— Пропустите ее, констебль…
