Бертрана Рассела и другие, присутствующие повсюду в истэблишменте, как это видно здесь на примере Франкфуртской школы, так же, как и многих институтов в Германии. Если взглянуть на сегодняшнюю Югославию, то невозможно объяснить то, что произошло в бывшей Югославии, не проследив связи с организациями Бертрана Рассела, то есть с расселовским Фондом мира или его отпрыском под названием «Праксис», — совместной операцией Франкфуртской школы и Бертрана Рассела.
В Соединенных Штатах вы не найдете ни одного элемента в операции по распространению контркультуры, контркультуры рок-музыки, наркотиков и секса, который не восходил бы к Бертрану Расселу и его сотоварищам, начиная с 1920-х гг. или даже с более раннего времени.
Итак, те, кто почувствовал, что они одержали победу, использовав «ракетный кризис» 1962 г. для того, чтобы навязать процесс разрядки, план которого был выдвинут в Расселом в 1946 г. как план создания мирового правительства, — эти люди начали предпринимать шаги в направлении мирового правительства. Они начали предпринимать шаги по
И поэтому то, что мы наблюдаем здесь за последние 30 лет, с 1966 года, — это фаза вырождения той формы общества, которая существовала в Европе и Северной Америке, и не только там, в течение последних 400 лет, общества, основанного на «симбиозе» между национально-государственной формой существования, наивысшей из известных человечеству до сих пор, и паразитом, реакционным паразитом из недр прошлого, паразитом, известным под именем финансовой олигархии, ростовщичества, землевладельческой аристократии, который, начиная с конца XVI века, добивается того, чтобы внедриться в институты нации-государства, завоевать господство над ними и разложить их.
Мы подошли к точке, в которой прекращение индустриального прогресса, так называемое зеленое движение, разрушило само качество нации-государства. Речь идет о сочетании зеленого движения с контркультурой рок-музыки, наркотиков и секса в международном масштабе. Зеленое движение, между прочим, было основано нидерландским принцем Бернхардом и английским принцем Филиппом в 1961 г. под названием «Мировой фонд защиты дикой природы». И с тех пор организация всего зеленого движения, включая Римский клуб, финансируется по каналам, контролируемым Всемирным фондом дикой природы, который сегодня называется Всемирным фондом в защиту природы.
Эти структуры разрушили политическую власть крупных фирм, менеджеров-производственников, банкиров, связанных с менеджерами-производственниками, свели к нулю влияние здравых сил в нашем правительстве, в нашей экономике. Идиотизм, прятавшийся на экономических отделениях наших университетов в виде взглядов о «производстве товаров товарами» или чисто монетаристских воззрений, стал буйствовать и захватил все курсы. На нашей планете, на ее большей части в течение прошедших 30 лет произошла «переоценка ценностей», которую предлагал Ницше, и во многом в том направлении, которое он предлагал.
И, таким образом, паразит, находившийся внутри нас, захватил власть. И захват тех разложившихся институтов, которые мы имели до того, паразитами, жившими внутри них, привел, — я полагаю, так же, как в случае наиболее заразных болезней, — к тому, что над хозяином нависла смерть.
Очевидная вещь, которую нужно сейчас понять, заключается в том, что в прежней европейской цивилизации было много хорошего. Очевидно, что было и много плохого. Много таких вещей, которые в этой форме привели к разрушению нашей культуры. Сегодня необходимо — и быстро — отделить одно от другого: на чем в действительности был основан великий вклад европейской цивилизации, сделанный ею для человечества? Какие аспекты европейской цивилизации были паразитическими, были злой, разрушительной силой, ввергнувшей планету в хаос?
Мы должны быстро создать или же спасти от уничтожения и организовать заново институты, основанные на первой, благой составляющей, и удалить из себя, как мы удалили бы опасную раковую опухоль, те политические и институциональные структуры, которые привели нас к гибели. Мы должны использовать, как часто использует врач,
И поэтому мы должны взглянуть на ситуацию вокруг нас, как на крайне опасную, как на гибельную. Но, тем не менее, мы говорим, что это было нужно. Ибо без сильного шока, который предупредил бы нас о том, что мы не можем продолжать жить по-прежнему, нам не выжить, мы не примем тех решений, которые позволят нам выжить. Если никто не скажет пассажирам, что «Титаник» тонет, никто не спасется. Если никто не предупредит, что система обречена, никто не избежит нового мрачного средневековья и крушения системы. И мы не будем спасены, если мы не различим в наших институтах те стороны, которые являются жизнеспособными, и те, которые должны быть вырваны с корнем.
Мы смотрим на восток, в частности, на Москву, и видим пример этого. Как я недавно писал, проблема, с которой сейчас сталкивается русский, или украинец, или белорус, заключается в том, чтобы осознать: в истории России XX века потерпели крушение две системы. Старая система царизма и все ее ведущие институты рухнули, потому что они слишком прогнили, морально прогнили, чтобы выжить. Участие России в альянсе с Францией и Британией, в «зверском согласии» («Entente Bestiale»), предназначенном для войны с Германией, обрекло Россию на саморазрушение. И, таким образом, с 1905-07 гг. до 1916-17 гг. Россия, царская Россия, играла со смертью.
Разложение институтов царизма породило вакуум, который был использован революционером, обладавшим особой решимостью (Entschlossenheit), — Лениным — чтобы создать новое, советское общество. Советское общество тоже рухнуло — по другим, но также определимым причинам. Мы предупреждали заранее о том, что произойдет. И это произошло.
Проблема в сегодняшней России заключается в том, что, хотя много людей занимается выяснением того, что же следует делать, система, тем не менее, еще не столкнулась лицом к лицу с реальностью. Вопрос прост. В России мы, в известном смысле, прошли через крушение двух последовательных систем общественного устройства, оказавшихся неудачными. Мы не можем просто бездумно прыгнуть в третью систему, которую несут с собой пират Джордж Сорос или Джеффри Сакс. Мы должны признать и спасти то, что было хорошего в старом, мобилизуя людей вокруг этого признанного хорошего, чтобы заложить основание для того, что должно быть построено на месте постигшего нас бедствия.
Мы должны признать то благо, которое присутствовало в западной цивилизации, в современной европейской цивилизации. Ренессанс, который, по сути, был порождением, институциональным порождением Флорентийского собора 1439-40 гг., — благо. Воссоздание нашей истории, нашего предшествующего опыта, с признанием значения национального государства, — нации-государства, задуманного и созданного под влиянием тех же людей, которые организовали Флорентийский собор.
Нация-государство было благом. Приверженность принципу: каждое человеческое существо — священно, каждое человеческое существо несет в себе божественное начало (capax Dei) и создано по образу Божью (imago Dei), в чем состоит христианская точка зрения бл. Августина; любая личность есть «сосуд Божий» так же, как и «образ Божий». И воля к построению такого общества, которое признает это и конкретно этому соответствует. Развитие и поощрение всеобщего образования и гуманистической формы образования, то есть той формы, при которой мы учимся заново переживать великие открытия наших предшественников, при которой мы развиваем наше сознание, при которой каждому индивидууму дается возможность применить с пользой результаты своего саморазвития, прожить жизнь не напрасно. Тот талант, который нам дан от рождения, мы должны передать тем, кто придет после нас, приумноженным, — мы это в свое время принимали без сомнений. Мы должны сделать так, чтобы жизнь наших потомков была лучше, чем наша. Такова наша обязанность.
Это — благо. Система производства есть благо. Научный и технологический прогресс есть благо, великая классическая культурная традиция есть благо. Они должны быть прославлены как благо, защищены и сохранены. А то, что, как мы можем понять, враждебно этой системе, этой благой системе, то, в чем мы признаем внутреннее зло, которое мы терпели слишком долго, — до такой степени, что оно почти убило человеческий род, —
Решение представляется очевидным.
