Старик смутился и тут же сдался:
— Конечно, конечно, я вас отвезу…
— Когда мы сможем выехать?
— Когда угодно, хоть сейчас, я вот только проверю машину…
В чем потомок портного не соврал, это в том, что машина находилась у него в идеальном состоянии. Его двадцатилетний «Москвич» был ухожен, вылизан и завелся с пол-оборота.
Делать нам здесь было больше нечего. Мы с Дашей сердечно распрощались с хозяйкой и сели в машину. Она открыла ворота, и мы выехали на знакомую центральную улицу Троицка. За прошедшие годы город почти не изменился, разве что обветшал. На улице даже не прибавилось фонарных столбов. Правда, в советское время улицы в нем заасфальтировали.
Жлобские маневры Эдуарда Львовича меня немного расстроили, но вскоре новые впечатления заслонили мелкие шалости нищего пенсионера. На выезде из города нас остановил дорожный инспектор. Страж движения, инспектор ГИБДД в звании младшего лейтенанта милиции, четко назвал свою должность, а вот фамилию, как-то скомкал. Был он, молод и, что называется, кровь с молоком, краснощек и коренаст. Единственно, что его портило — это глаза, ставшие из-за общей упитанности совсем маленькими. От этого казалось, что смотрит он на мир как-то излишне подозрительно. Инспектор небрежно осмотрел пустой салон «Москвича», царапнул взглядом нас с Дашей и простуженным голосом потребовал у водителя документы на транспортное средство.
Эдуард Львович засуетился, вышел из машины и протянул ему требуемые бумаги. Инспектор углубился в изучение техпаспорта. Читал он его очень долго, и почему-то при этом очень тяжело вздыхал. Что он рассчитывал узнать из этого короткого документа, неизвестно, но, видимо, нужной информации не получил и опять тяжело вздохнул.
— Откройте капот, — приказал он.
Старик безропотно выполнил приказ. Теперь инспектор принялся сверять номер кузова с записью в техпаспорте, Делал он это, не торопясь, видимо, наслаждаясь собственной значимостью.
— У вас есть зеркальце проверить номер двигателя? — окончив сверку, спросил он водителя.
— Нет, — виновато ответил Эдуард Львович.
Инспектор оторопело посмотрел на него, как бы удивляясь такому вопиющему нарушению правил дорожного движения. Но сразу санкций применять не стал, а только осуждающе покачал головой.
— Предъявите аптечку, огнетушитель, знак аварийной остановки.
Старик предъявил. Внимательно осмотрев огнетушитель, инспектор зачем-то отложил его в сторону.
— У вас неправильно отрегулирован двигатель, — после долгого раздумья изрек он, — завышено содержание ЦэО и ЦэАш в выхлопных газах Без регулировки карбюратора и проверки номера двигателя автомобиля вы не имеете права его эксплуатировать
Мне, как специалисту по дорожным грабителям, такой подход к правилам дорожного движения не понравился.
Я вышел из машины, обошел ее и встал за спиной инспектора, дыша ему в затылок. Такой маневр младшему лейтенанту не понравился, и он немного отступил в сторону.
— Гражданин вернитесь в салон, — небрежно, через плечо, приказал он.
— Я не расслышал вашу фамилию, инспектор, — сказал я жестким, начальственным голосом.
Инспектор оглянулся, осмотрел меня и слегка попятился. Выглядел я в отчищенном и отглаженном Зинаидой Ивановной платье весьма презентабельно: широкополая мягкая шляпа, плащ с пелериной и наглая, официальная морда.
— Инспектор ГИБДД, Г-в-а-в-ов.
— Вы, что не знаете свою фамилию? — спросил я, холодно глядя в его поросячьи, со светлым пухом ресниц, глазки.
— Инспектор Г-в-а-в-ов, — повторил он.
— Предъявите ваш жетон и служебное удостоверение, — холодно потребовал я.
Этого инспектор делать не желал и попытался меня переиграть:
— Мы пассажирам не предъявляем, гражданин, я вам уже сказал, вернитесь в салон…
— Эдуард Львович, потребуйте у инспектора предъявить его служебное удостоверение, — сухо сказал я.
— Да я его знаю, — неожиданно объявил старик. — Это мой бывший ученик Витя Годовасов.
— Если вы мне представляете инспектора, то представьте ему и меня, — начал импровизировать я
Эдуард Львович удивился и растерянно кашлянул. Как меня представлять, и вообще, кто я такой, он не имел ни малейшего представления.
— Скажите инспектору, — продолжил я с административной жестью в голосе, — что я заведующий отдела Главного управления Внутренних дел полковник Федорчук. И обещаю за нарушение приказа министра Внутренних дел 1765/2 и должностной инструкции начальника ГИБДД 116 дробь 11 инспектор Годовасов будет привлечен к уголовной ответственности и через месяц продолжит службу в исправительном учреждении Нижнего Тагила.
Говоря это, я глядел на младшего лейтенанта, примерно так же, как когда-то в моем присутствии смотрел на своих посетителей московский военный губернатор граф Иван Петрович Салтыков: с вельможным презрением и бюрократической безжалостностью.
Для мелкого провинциального вымогателя столичный полковник был начальником слишком крупного
