Мужчина, достойный любви

—Расслабься! Я не похищаю тебя. Я собира­юсь проведать сестру Лауру и подумал, что ты, возможно, не против прокатиться со мной за компанию.

—Неплохо бы было сначала спросить у меня.

—Я спрашивал, — ответил он с ухмылкой, — ты сказала «нет».

—Так разворачивай автомобиль и вези меня обратно к отелю!

—Не могу! Пересекать желтую линию запре­щено.

—Майкл!

—Поедем, Лайза! — Он бросил на нее прося­щий взгляд. — Лауре трудно одной. От тебя не убудет, если ты потратишь пятнадцать минут на разговор со старой подругой.

Элизабет вздохнула, досадуя на то, что слиш­ком часто чувствует себя виноватой в делах, ко­торые не имеют к ней прямого отношения.

—Лаура была подруга Аманды, а не моя. Кстати, во многом походила на тебя: хорошень­кая и очень популярная. Она, возможно, даже не помнит меня.

—Конечно, помнит. — Он замолк на некото­рое время. — А знаешь, для того, кто желает за­быть о прошлом, ты сущее наказание: в тебе столько зацепок с тех времен!

—Ничего подобного!

—Суди сама! Ты пытаешься убедить, что ни­чего из себя не представляешь. Но ты представ­ляешь… сейчас и представляла раньше, даже в тех нелепых очках, которые носила.

—Без них я совсем плохо видела.

—Тогда где они теперь? — осведомился он.

—У меня контактные линзы.

—Зачем ты их носишь?

—Так удобнее, — ответила она. — Хотя не могу понять, почему мы говорим о моих кон­тактных линзах.

—Меня беспокоят не твои линзы, а ты сама. Почему ты не позволяешь себе отрастить волосы, улыбнуться, рассмеяться, весело провести время? Ты не можешь, не должна пронестись через всю свою жизнь, как скаковая лошадь, оказаться пер­вой на финише — и отбросить копыта. Тебе ма­ло, что ты столько уже упустила?

— О! Не дави на мою психику! Я поставила перед собой определенные цели и работаю, что­бы их добиться. По-моему, такой образ жизни достоин уважения, не то, что твой: схватил мяч — и носись с ним по полю.

Он покачал головой.

—Не совсем так! Я организовывал игру, ру­ководил игроками.

—Ну! Я не из твоей команды, Майкл, и ты не можешь указывать мне, куда идти и что де­лать. — Она скрестила руки на груди и стала всматриваться в плывущую навстречу дорогу.

—Я и не стараюсь делать это, — произнес он, наконец. — А если и делаю, то самую малость. Просто знаю, что внутри тебя живет другая жен­щина. Я вижу ее всякий раз, когда ты переста­ешь себя контролировать. Хотелось бы видеть ее почаще!

Она в смущении покачала головой.

—Не понимаю, о чем ты говоришь. Я — это я! Не больше и не меньше!

—Я думаю иначе. — Он покачал головой, бросив быстрый взгляд на ее растерянное ли­цо. — В некоторых отношениях ты здорово из­менилась, в других — осталась прежней. Инте­ресно, почему?

—Если ты имеешь в виду, что я восприни­маю вещи серьезно, тогда ты прав, — ответила она. — На этом я стою.

—И ты счастлива?

—Конечно, да. — Эти слова вырвались у нее непроизвольно, но прозвучали не столь уверен­но, как ей бы хотелось. Счастлива ли она? По­чему бы нет! У нее солидная работа. Ее отец будет гордиться ею, так же как гордится ее се­страми. Она делает все по плану. Старается избе­жать неожиданностей, таков ее стиль работы.

— Ну что? Споришь сама с собой? — ирони­чески спросил Майкл, искоса бросив на нее взгляд; красивые его губы сложились в улыб­ку. — Интересно, кто победил? Ты или твое вто­рое «я»?

Элизабет уклонилась от ответа.

— А как насчет тебя, Майкл? Ты действитель­но счастлив во всем, или нам следует перейти к анализу твоей жизни? Возможно, пора погово­рить, почему ты представляешь жизнь как игру, в которой обязательно что-то должно происхо­дить.

Он ухмыльнулся, заслышав язвительность в ее голосе.

—Возможно, и следует… позже, за бутылкой вина, а лучше коньяка. Интим для двоих — что может быть лучше!

—Забудь об этом! — воскликнула она, всплеснув руками. — Ты невозможен. Не удиви­тельно, что ты до сих пор один. Ты доводишь женщин до белого каления!

—Так мне и говорили. — Его серьезный тон явно противоречил лукавым искоркам в гла­зах. — Хотя я поддаюсь перевоспитанию, осо­бенно если за меня возьмется такая, которая не боится говорить то, что думает. Но мы займемся моим усовершенствованием в другое время. — Тут он замолчал, выехав на небольшую дорогу и свернув к видневшимся невдалеке коттеджам. — Моя сестра живет сразу за углом.

Лаура Стаффорд-Гетрингтон была более неж­ной копией своего брата, с мягкими голубыми глазами, хотя и менее озорными, чем у него, и приятной улыбкой. Радушие и обаяние ее были искренними, и она обрадовалась Элизабет как подруге, с которой давно не встречалась.

—Это так замечательно — увидеть тебя сно­ва, — сказала она с сияющей улыбкой. — Не могла никак поверить, когда Майкл сказал, что вы вновь соперничаете друг с другом. Это, дол­жно быть, похоже на ваши прежние пикировки?

—Немного, — согласилась Элизабет. — Ты выглядишь отлично!

Лаура смущенно засмеялась, проведя руками по выступающему животу.

— Это с таким-то баскетбольным мячом? — Она повернулась навстречу двум маленьким мальчикам в плавках, солнечных очках и тапоч­ках, вбежавшим в комнату.

Майкл при виде их засмеялся, затем нагнулся и сгреб мальчиков в охапку.

—А где же бассейн, ребята?

—Мы будем купаться завтра в бассейне у Бретта, — ответил младший.

—Тогда зачем вы сейчас надели плавки? — спросил он.

—Потому, что не можем дождаться.

Майкл улыбнулся на столь логичный ответ и подмигнул Элизабет.

—Приветствую Чарли Блейка Гетрингтона и его старшего брата Тимоти Лоуренса. А это мой друг — Элизабет Палмер! Ребята, скажите «здравствуйте»!

—Здравствуйте! — сразу же, как эхо, отозва­лись дети с улыбками на веснушчатых лицах.

Элизабет улыбнулась им.

—Рада встретиться с вами!

—Как и мы с тобой, — вмешалась Лаура. — Ладно, ребята, пора в кровати. К тому времени, когда я поднимусь к вам, чтоб лежали мне в пи­жамах и с почищенными зубами, — приказала она. — Иначе вместо трех сказок я расскажу вам только одну!

Майкл не мог удержаться от смеха.

—Всего одну сказку, Лаура? Не слишком ли ты жестока!

—Ох, нечего издеваться! Я и так знаю, что балую их. Но это мои мальчики. Пройдите пока в гостиную и передохните, — предложила она, показывая им дорогу.

Гостиная, заваленная игрушками, была сразу за кухней. Здесь было тепло и по-домашнему уютно, и Элизабет, расположившись на одной из потертых, но удобных кушеток, почувствовала, что напряжение покидает ее.

Лаура выключила телевизор и повернулась к ним с улыбкой.

—Что будем пить: что-нибудь прохладитель­ное или кофе?

—Мне — ничего, — ответил Майкл и вопро­сительно поглядел на Элизабет. — А тебе, ра­дость моя?