посторонним виденный сон. Многих пережитое пугает, и они пытаются все поскорее забыть.
Очень может быть. Ярославу пришло в голову, что Митрофанов их, мягко говоря, обманул. Рассказав во всех подробностях о своей встрече с императрицей, он утаил о своих же похождениях в образе Ваньки Каина. И не потому ли утаил, что боялся ответственности за совершенные злодеяния? Конечно, все эти люди понимали, что столкнулись с чем-то непонятным и выходящим за рамки реального мира, а потому и вели себя сообразно обстоятельствам и собственному разумению. Кто-то считал, что столкнулся в лице оракула с высшей силой, кто-то полагал, что просто допился до чертиков. Но в любом случае они не спешили делиться своими впечатлениями с первыми встречными, справедливо полагая, что им не поверят, и это еще в лучшем случае, в худшем же просто отправят на принудительное лечение в соответствующее медицинское учреждение. И только Светлана Алексеевна своим практичным умом додумалась до того, как использовать в целях личного обогащения нежданно свалившийся на нее небесный дар.
— Скажите, Светлана, будучи императрицей, вы ощущали себя еще и гражданкой Хлестовой, или перевоплощение было полным?
— Нет, я была только императрицей и получила от этого совершенно невероятный кайф. А что, с вами было по-иному?
— В том-то и дело, Светлана, что мы с Аполлоном так и остались сами собой, хотя в глазах других людей сделались в ту ночь Друбичем и Калиостро.
— Но почему? — несказанно удивилась Хлестова.
— Аполлон полагает, что у нас с ним не было цели. И оракулу мы были неинтересны. А у вас цель имелась. Вам нужны были дворцы и власть. Оракул прокрутил имевшиеся в его распоряжении различные сюжеты и подобрал для вас самый подходящий на его взгляд. Только и всего, Светлана. Оракул не предсказывает ваше будущее, как вы вообразили, он просто выбирает из имеющихся в его памяти вариантов самый подходящий. По сути это всего лишь компьютер, а не предсказатель и уж тем более не волшебник, способный изменить человеческую судьбу. За совершенные по его подсказке деяния вам придется отвечать перед законом и своей совестью, ибо эта чертова машина имеет весьма смутные представления о морали.
— Справедливости ради надо заметить, — вмешался в разговор Кравчинский, доселе лениво потягивавший минеральную воду, — что в зоне отчуждения смерти нет. То есть все убитые там люди воскресают.
— Вы в этом уверены? — нахмурилась Хлестова.
— Абсолютно. Мой приятель поручик Друбич порешил там уйму народу, но все они, к счастью, живы- здоровы. В игре нет смерти, Светлана. Боюсь, что наш оракул даже не знает, что это такое. К сожалению, реальная жизнь устроена иначе. Здесь умирают всерьез. Мы, собственно, имеем в виду вашего мужа. Вас посадят, Светлана. То, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. А уж тем более — корове, прошу прощения за вольность. Но это просто для того, чтобы вам стал понятнее расклад. После смерти Петра Васильевича Хлестова вами вплотную займется прокуратура, ибо в глазах ее следователей вы не императрица, Светлана, вы всего лишь рядовая гражданка Российской Федерации с ее скучными законами, ограничивающими частную инициативу по отстрелу мужей. Бывают случаи, когда просто опасно доверять оракулам, а у вас ведь, кажется, были и другие советчики. Я, собственно, имею в виду Аркадия Семеновича Иванова.
— Скотина, — вновь повторила Светлана уже однажды слышанное друзьями слово, но теперь оно явно не относилось к мужу.
Будучи женщиной далеко не глупой, Хлестова мгновенно просчитала дальнейший ход событий, вовсе не совпадавший с вариантом, предложенным ей оракулом. У Светланы Алексеевны были все шансы оказаться на нарах по обвинению в убийстве, а в роли разоблачителя ее нехороших дел выступил бы Аркадий Семенович. Ссылки на пророчества оракула наш самый гуманный в мире суд, естественно, не принял бы, рассказы о зоне отчуждения в лучшем случае посчитал бы выдумкой.
— У нас к вам предложение, Светлана, — доверительно наклонился к Хлестовой Аполлон, — мы поможем вам устранить вашего мужа, но происходить все это должно в зоне отчуждения, под присмотром нашего замечательного оракула.
— Вы что, профессиональные киллеры? — не сразу поняла ход мыслей поэта Хлестова.
— Ну зачем же так грубо, — поморщился Аполлон. — В нашей российской реальности мы с Ярославом добропорядочные граждане. Иное дело — зона отчуждения. Там мы авантюристы, склонные к насилию. Вам ведь нужно отречение императора, а эти упрямые господа если и отрекаются от престола, то лишь под грубым нажимом. Ваш супруг не показался мне титаном. Словом, при виде обнаженных шпаг ваших гвардейцев он поставит свою подпись под любым документом. И ваши дворцы останутся при вас. После этого его можно будет убить там же, во дворце. Задушить шарфами, скажем, или забить канделябрами. Для профилактики. Поверьте, он вас еще и благодарить станет. А у вас совесть будет чиста. Ибо умерший в зоне отчуждения «император» здесь у нас, в Российской Федерации, воскреснет как незаурядный финансист.
Светлана Алексеевна засмеялась. Смех был добродушным, но в нем слышались и нотки злорадства. Видимо, разногласия в этом браке достигли такого накала, когда влюбленные голубки готовы друг друга на куски порвать не только в переносном смысле. Во всяком случае, не приходилось сомневаться, что Светлана своего мужа ненавидит до такой степени, что готова на многое, если не на все. Если бы на ее пути не встретился оракул, далеко еще не факт, что она сама бы не додумалась до довольно примитивной мысли о наказании проштрафившегося мужа. Очень может быть, что она потом бы раскаялась в содеянном, но, похоже, Хлестова принадлежала к числу тех сильных и эмоциональных натур, которые сначала действуют, а уж потом думают, что же они натворили. Надо отдать должное Аполлону, он предложил прямо-таки идеальный план для разрешения возникшей коллизии, когда и волки (в смысле волчица) сыты и овцы (в смысле козел) целы.
— И какую плату вы потребуете за свою помощь? — серьезно спросила практичная Хлестова.
— Мы с детективом люди почти бескорыстные. Иное дело граф Калиостро и поручик Друбич. К тому же, если берешься играть в какую-то игру, то следует соблюдать ее правила. Думаю, вашему величеству следует произвести Друбича в полковники, графу Калиостро презентовать в дар какой-нибудь бриллиант чистой воды. Все-таки, согласитесь, устранение императора требует от заговорщиков немалых усилий.
— Договорились, — легко согласилась «императрица».
— Нам потребуется автомобиль. Моя «Лада» слишком примелькалась недружелюбно настроенным к нам людям. К тому же старушка может нас подвести в самый неподходящий момент.
— Нет проблем. — Хлестова достала из сумочки ключи к бросила их Кравчинскому. — Мой «мерседес» стоит у подъезда.
— В таком случае, ваше величество, мы ждем вас сегодня ночью во дворце графа Глинского.
Конечно, это была авантюра. Причем чреватая осложнениями, о которых поэт, подрядившийся в заговорщики, даже и не подозревал. С другой стороны, иного способа вытащить Коляна и Катюшу, скорее всего, не существовало. К тому же друзья, безусловно, делали доброе дело, спасая жизнь видному финансисту, пусть даже и против его воли. На это обстоятельство и напирал Кравчинский, уговаривая призадумавшегося Ярослава. Светлана Хлестова женщина энергичная и, чего доброго, ухайдакает своего простофилю мужа раньше, чем вмешаются правоохранительные органы.
— Умри, чтобы воскреснуть — это наш принцип! — торжественно провозгласил Аполлон. — Не понимаю, какие тут могут быть сомнения.
Получив в управление «мерседес» вместо старой заслуженной лайбы, Кравчинский воспарил духом и готов был горы свернуть бампером чужого автомобиля, если они встретятся на его пути. Гор, как известно, на Среднерусской равнине нет, так что «мерседесу» с этой стороны, к счастью, ничего не грозило, иначе друзьям не хватило бы средств на его восстановление. А прижимистая Хлестова, надо полагать, не простила бы им порчи своей любимой собственности. Ярослав настоятельно рекомендовал поэту вести себя осмотрительней на дороге, ибо встреча с КамАЗом или КрАЗом ничего хорошего иномарке тоже не сулила. Аполлон совету внял и на всякий случай сбросил скорость.
— Ну и как ты собираешься похищать финансиста? — не без язвительности спросил у поэта детектив. — У Хлестова, между прочим, охрана, которая вот просто так, за здорово живешь, своего шефа не отдаст.
— Все будет сделано красиво, Ярила. Ты только не вмешивайся, переговоры с Петром Васильевичем
