находится на западном берегу, на глубине девяти фатомов, а к юго-востоку идут коралловые рифы. Вот эти рифы. Сколько намерил, Джеки?
— Девять фатомов.
— Готово, мистер Сноу.
«Онкл Тоби» закачался на своей цепи; верхние паруса спустили, и канаки занялись уборкой.
Вельбот пристал к маленькой, сложенной из коралловых глыб пристани. Дэвид Гриф и его помощник вышли на берег.
— Вы думаете, что здесь никто не живет, — сказал Гриф, когда они шли по песчаной дорожке к бунгало. — Но я чувствую запах, который мне не раз приходилось обонять. Что-то тут происходит или мой нос — лгун. Лагуна усеяна раковинами. С ними возились не за тысячу миль отсюда. Слышите, попахивает?
Бунгало Суизина Холла не походило на обычные бунгало тропиков. По внешнему виду здание напоминало миссию. Решетчатая дверь была не заперта, и когда Гриф и Сноу вошли в комнату, они увидали, что и внутренняя обстановка выдержана в стиле миссии. Пол комнаты был устлан тончайшими самоанскими циновками. В комнате были диваны, кресла, уютные уголки для беседы, бильярд, стол для шитья и рабочая корзинка, в которой лежало тончайшее полотно с французской вышивкой и с воткнутой в него иголкой, что говорило о присутствии здесь женщины. Благодаря жалюзи и веранде комната были защищена от ослепительных солнечных лучей; в ней было прохладно; мягкий полусвет давал отдых зрению. В глаза Грифу бросились перламутровые кнопки.
— Клянусь Георгом, здесь электрические аккумуляторные батареи, заряжающиеся при помощи ветряной мельницы! — воскликнул он, нажимая кнопку. — И скрытое освещение!
Невидимые лампочки зажглись, и рассеянный золотистый свет распространился по комнате. По стенам виднелись многочисленные полки с книгами. Гриф заинтересовался заглавиями книг. Как любитель морских приключений, он был весьма начитанным человеком и удивился большому выбору книг и разносторонности вкуса владельца этой библиотеки. Он встретил на полках и старых друзей, и таких авторов, которых он никогда не читал, зная их лишь понаслышке. Тут было полное собрание сочинений Толстого, Тургенева и Горького; Купера и Марка Твена; Гюго, Золя и Сю; Флобера, Мопассана и Поль-де- Кока. Он с любопытством перелистал страницы Мечникова, Вейнингера и Шопенгауэра и с удивлением заглянул в тома Эллиса, Лидстона, Крафт-Эббинга и Фореля. Он держал в руках «Распространение рас» Вудрофа, когда Сноу вернулся, исследовав другие комнаты.
— Эмалированная ванна, отдельная комната для душа и сидячая ванна! — воскликнул он. — Здесь просто царская роскошь. Я уверен, что на это пошли и мои денежки. Тут, несомненно, живут. В кладовой я нашел только что откупоренные банки с маслом и молоком и свежее черепашье мясо. Пойду посмотрю, не найду ли еще чего.
Гриф тоже вышел из гостиной в противоположную дверь. Комната, в которую он вошел, несомненно, служила спальней для женщины. Другая дверь вела на террасу, где царил полумрак от спущенных жалюзи. На террасе спала на диване женщина. При мягком освещении спящая женщина казалась необыкновенно красивой и походила на смуглую испанку. Около нее на стуле лежала раскрытая книга. Судя по цвету лица, Гриф заключил, что женщина недавно попала в тропические страны. Бросив на нее беглый взгляд, он осторожно отступил и вошел в гостиную одновременно со Сноу из разных дверей. Сноу тащил за руку старого морщинистого чернокожего, который испуганно ухмылялся и делал знаки, стараясь объяснить, что он нем.
— Я нашел его спящим в чуланчике, — сказал помощник. — Мне думается, он повар. Но я не могу выудить из него ни одного слова. А вы что нашли?
— Спящую принцессу. Тсс… Тут кто-то есть.
— Это Холл, — пробормотал Сноу, сжимая кулаки.
Гриф покачал головой:
— Не шумите! Здесь женщина. А если это Холл, то я постараюсь дать вам возможность посчитаться с ним.
Дверь отворилась, и вошел крупный, плотный мужчина; на поясе у него висел большой револьвер Кольта. Он быстро и тревожно взглянул на посетителей, и на его лице появилась любезная улыбка; он протянул руку.
— Милости просим, чужестранцы. Разрешите спросить вас, какими судьбами вы попали на мой остров?
— Мы сбились с пути, — отвечал Гриф, пожимая ему руку.
— Моя фамилия Холл, Суизин Холл, — сказал он, повертываясь к Сноу, чтобы пожать и его руку. — Представьте себе, вы мои первые посетители…
— А это и есть ваш таинственный остров, о котором толкуют годами на всех островах? — спросил Гриф. — Прекрасно, я знаю теперь, как найти его.
— Сломайте ваш хронометр, отдайтесь во власть шторма и затем смотрите во все глаза, пока из моря не покажутся пальмы.
— А как ваша фамилия? — спросил Холл, беззаботно рассмеявшись.
— Энстей, Фил Энстей, — тотчас же ответил Гриф. — Плыву на «Онкл Тоби» от Гилбертовых островов к Новой Гвинее и стараюсь найти свою долготу. Это мой помощник, мистер Грэй, лучший мореплаватель, чем я, но и он растерялся благодаря тому же хронометру.
Гриф не знал, почему он солгал, но почувствовал, что надо солгать, и сделал это. Он смутно догадывался, что в доме кроется нечто неладное, но не мог определить, в чем дело. Суизин Холл был толстый, круглолицый человек; его губы и уголки глаз улыбались. Но Гриф знал с молодых лет, как лживы бывают такого типа люди и как обманчивы иногда голубые глаза, которые шутливо-простодушно смотрят на окружающее, но в глубине таят совсем иное.
— Что вы делаете с моим поваром? Потеряли своего и хотите заполучить моего? — сказал Холл. — Лучше отпустите его, если хотите, чтобы у вас был ужин. Моя жена будет очень рада вас видеть за обедом, как она именует нашу вечернюю трапезу, утверждая, что я неправильно называю это ужином. Но я человек старинных правил. Мои служащие обедают всегда в полдень. Я тоже никак не могу отвыкнуть от этого раннего часа. Не хотите ли умыться? Я иду привести себя в порядок. Посмотрите, какой у меня вид. Я работал, точно собака, вместе с этими водолазами, — раковины, как видите. Вы, наверное, почувствовали, какой тут запах.
Сноу, сославшись на какие-то дела на шхуне, отправился на борт. Он не мог заставить себя обедать с человеком, который ограбил его; кроме того, надо было распорядиться, чтобы экипаж не выдал лжи Грифа. В одиннадцать часов Гриф вернулся на судно, где Сноу его дожидался.
— На этом острове Суизина Холла что-то нечисто, — сказал Гриф, покачивая головой. — Я не знаю, в чем тут дело, но я это чувствую. Что за человек вообще Суизин Холл?
Сноу пожал плечами.
— Я убежден, что он никогда не покупал ни единой книги из тех, что стоят у него на полках, — убежденно заметил Гриф. — И не он устроил это потайное освещение. Он приобрел легкий внешний лоск, а на самом деле он груб, как скребница. Он обходителен только по внешности. А его два сотоварища, Уотсон и Горман, — они пришли, когда вас уже не было, — так они настоящие морские волки; они, видимо, прошли сквозь огонь и медные трубы. Мрачные и опасные субъекты. С оружием за поясом. И что меня удивило, они в приятельских отношениях с Суизином Холлом. А женщина! Она — настоящая леди. Наверное так. Она знает всю Южную Америку, а также и Китай. Я уверен, что она испанка, хотя она говорит по-английски совершенно свободно. Она много путешествовала. Мы говорили о бое быков. Она видела бой быков в Гваякиле, в Мексике и Севилье. Она знает толк в котиковых мехах. Но тут есть еще одно интересное обстоятельство. Она музыкантша. Я спрашивал ее об этом. Холл обставил свой дом, как дворец, но не выписал ей рояля. Затем еще другое: она говорит очень оживленно, а он следит за ней, сидит как на иголках, беспрестанно вмешивается в разговор и направляет его по-своему. Скажите, вы когда-нибудь слышали о том, что Суизин Холл женат?
— Понятия не имею! — возразил помощник. — Мне никогда не приходило в голову подумать об
