Синие глаза Уайльда Уотера потемнели, и что-то грозное зажглось в них.
— Я заплачу вам, — резко сказал он. — Сколько?
— О, но только не за дюжину, — ответил Смок. — Мы дюжинами не продаем. Мы не розничные торговцы. Мы не можем своими собственными руками испортить себе рынок. Нам надо держаться крепко.
— Сколько у вас всего яиц, и что вы за них хотите?
— Сколько их у нас, Малыш? — осведомился Смок.
Малыш прочистил глотку и занялся устным счетом:
— Сейчас скажу. Девятьсот семьдесят три минус девять — это выходит девятьсот шестьдесят два. Стало быть, вся история будет стоить ровно девять тысяч шестьсот двадцать долларов. Разумеется, мы ведем честную игру, Уайльд Уотер, и за каждое тухлое яйцо возвращаем деньги. Впрочем, тут нет тухлых. Чего я никогда в жизни не видал в Клондайке, так это тухлых яиц. Нет такого дурака, который решился бы привезти сюда тухлые яйца.
— Это верно, — подтвердил Смок. — За тухлые яйца деньги обратно, Уайльд Уотер. Словом, вот вам наше предложение — девять тысяч шестьсот двадцать долларов за все яйца Клондайка.
— Вы можете поднять цену до двадцати за штуку и заработать сто на сто, — вставил Малыш.
Уайльд Уотер досадливо покачал головой и принялся за бобы.
— Больно дорого выходит, Малыш. Да мне столько и не нужно. Я возьму у вас две дюжины по десять долларов за штуку.
— Все или ничего, — отрезал Смок.
— Слушайте, друзья, — произнес Уайльд Уотер в припадке доверчивости. — Я буду говорить с вами как на духу, только вы не болтайте. Вы ведь знаете, что я был помолвлен с мисс Эрол. Так вот — она порвала со мной. Это вы тоже знаете. Это знает всякий. Для нее-то мне и нужны яйца.
— Ага! — рявкнул Малыш. — Теперь я понимаю, почему они нужны вам в скорлупе. Только никогда бы я про вас этого не подумал.
— Чего?
— Что вы способны на подобную низость, — горячо продолжал Малыш с видом оскорбленной добродетели. — Я бы нисколько не удивился, если бы кто-нибудь угостил вас за это хорошей порцией свинца. Ничего другого вы не заслуживаете.
Уайльд Уотер загорелся гневом, грозившим перейти в один из его пресловутых припадков берсеркерской ярости. Он стиснул кулаки так, что зажатая в одном из них дешевая вилка погнулась; его синие глаза вспыхнули.
— Послушайте, Малыш, что вы этим хотите сказать? Если вы чего-нибудь не договариваете…
— Хочу сказать то самое, что говорю, — отрезал Малыш. — Вы можете поручиться вашей драгоценной головой, что я все договариваю. Только открыто и честно, — иначе ничего не получится. Вы не смеете швыряться.
— Чем швыряться?
— Яйцами, сливами, мячами, всем, чем угодно! Послушайте, Уайльд Уотер, вы совершаете большую ошибку. Еще не бывало в оперном театре публики, которая позволила бы вам это. А что она актриса — так это еще не основание, чтобы публично швырять в нее куриный помет.
На мгновение можно было подумать, что Уайльд Уотер вот-вот лопнет или что его хватит апоплексический удар. Он отхлебнул горячего кофе и мало-помалу пришел в себя.
— Вы ошибаетесь, Малыш, — произнес он холодно. — Я не собираюсь швырять в нее яйца. Черт побери! — крикнул он, внезапно возбуждаясь. — Я хочу преподнести ей эти яйца на тарелке, всмятку, — она любит всмятку.
— Я так и думал, что это недоразумение! — великодушно воскликнул Малыш. — Я знал, что вы не способны на такую низость.
— Ну ладно, Малыш, — примиряюще сказал Уайльд Уотер, — Перейдем к делу. Теперь вы понимаете, зачем мне нужны яйца.
— Покупаете за девять тысяч шестьсот двадцать долларов? — осведомился Малыш.
— Это издевательство, вот что это такое! — объявил взбешенный Уайльд Уотер.
— Это — дело, — отпарировал Смок. — Уж не думаете ли вы, что мы скупаем яйца для собственного потребления?
— Слушайте, опомнитесь, — взмолился Уайльд Уотер. — Мне нужно всего две дюжины. Я дам вам по двадцать долларов за штуку. Что я буду делать с такой кучей яиц?
— Зачем кипятиться? — перебил его Малыш. — Не хотите, так не берите. Мы вам их не навязываем.
— Но они мне нужны, — жалобно сказал Уайльд Уотер.
— Вы знаете, что они стоят девять тысяч шестьсот двадцать долларов. Если я ошибся в счете, то после сквитаемся.
— А может, они уже не помогут? — заметил Уайльд Уотер. — Может, мисс Эрол тем временем уже потеряла вкус к яйцам?
— Я бы сказал, что мисс Эрол все равно стоит этих денег, — спокойно вставил Смок.
— Стоит ли? — Уайльд Уотер вскочил в пылу красноречия. — Она стоит миллион долларов! Она стоит всего моего состояния! Она стоит всего золотого песка на Клондайке! — Он сел и продолжал более спокойным тоном: — И все-таки не резон выбрасывать десять тысяч долларов за один ее завтрак. Вот вам мое предложение. Дайте мне две дюжины яиц. Я передам их Славовичу. Он преподнесет их ей с приветом от меня. Она сто лет не улыбалась мне. Если яйца вызовут у нее улыбку, я возьму у вас всю партию.
— Угодно вам подписать соответствующий контракт? — быстро спросил Смок, ибо он знал, что Люсиль Эрол улыбнется. Уайльд Уотер перевел дыхание.
— У вас тут чертовски быстро делаются дела.
— Мы только принимаем ваше предложение, — ответил Смок.
— Ладно. Тащите бумагу, пишите договор, твердый и нерушимый! — воскликнул Уайльд Уотер.
Смок составил бумагу, согласно которой Уайльд Уотер изъявлял согласие принять любое количество поставленных ему яиц по десять долларов за штуку при условии, если полученные им авансом две дюжины яиц помогут ему помириться с Люсиль Эрол.
— Постойте, — сказал он. — Я покупаю только хорошие яйца.
— В Клондайке нет тухлых яиц, — фыркнул Малыш.
Уайльд Уотер уже взялся за перо, чтобы расписаться на контракте, но вдруг остановился.
— Все равно, если я найду тухлое яйцо, вы вернете мне десять долларов, которые я вам за него заплатил.
— Ладно, — согласился Смок.
— И я съем все тухлые яйца, которые вы вернете, — прибавил Малыш.
Смок вставил в контракт слово «хорошие». Уайльд Уотер мрачно расписался, получил обусловленный аванс — две дюжины яиц, натянул рукавицы и открыл дверь.
— До свидания, бандиты, — прорычал он и хлопнул дверью.
На следующее утро Смок был свидетелем сцены, разыгравшейся у Славовича. Он сидел в качестве гостя за столиком Уайльда Уотера, рядом со столиком Люсиль Эрол. Все произошло буквально так, как она предсказывала.
— Еще не достали яиц? — жалобно спросила Люсиль официанта.
— Никак нет, мисс, — ответил тот. — Говорят, кто-то скупил все яйца в Доусоне. Мистер Славович пытался купить хоть несколько штук, специально для вас, но тот, кто скупил их, не уступает ни одной штуки.
Таково было положение дел, когда Уайльд Уотер кивком подозвал хозяина и, положив ему руку на плечо, заставил его нагнуться.
— Слушайте, Славович, — прошептал он хрипло. — Вчера вечером я послал вам две дюжины яиц. Где они?
— В погребе, за исключением шести штук, которые я держу для вас наготове.
