показалась подозрительной. И тогда Марк предложил тот путь, которым уже воспользовался Варлав.
— То есть он заказал пьесу Ираклию Мораве?
— Нет, договор с драматургом заключал не Ключевский. Так мне сказал сам Морава. Марк привел к нему какого-то человека, который назвался Асмодеем. Он и заставил несчастного Ираклия подписать договор. После разговора с Ираклием я и заподозрил, что Марк с Анастасией не простые авантюристы. И, возможно, за ними стоит еще кто-то.
— Именно за этим человеком вы и охотились с помощью киллеров?
— Да, Морава сказал, что ему заплатили только аванс и обещали рассчитаться после премьеры спектакля.
— Выходит, в замок Монсегюр вместо Анастасии и Марка отправился Закревский?
— Получилась какая-то накладка, как сказал мне Марк. Уйти в замок Монсегюр должны были Анастасия и Марк. Мне так кажется. Их попытка провалилась, и они послали Борю Мащенко за вами, Чарнота. И обратились за помощью ко мне. Я сам бы пришел к вам, Вадим, но вы меня опередили, проникнув сначала в мой дом, а потом в замок Мерлина.
— И вы решили помочь совершенно вам незнакомым и в общем-то подозрительным людям?
— А почему нет, если наши цели совпали. Я отдавал себе отчет, что сильно рискую, но не мог устоять против соблазна. Мне нужна была ваша помощь, а без этого манускрипта, я имею в виду протокол суда над Маргаритой, вы никогда бы не согласились мне помогать.
— Зимина с Ключевским проникли в этот мир с вашего ведома?
— Я им не помогал, Чарнота, клянусь. Но видимо, эти актеры и без меня кое-что умеют.
— А с человеком по имени Доминго вам сталкиваться не приходилось?
— Нет. Клянусь. При мне ни Зимина, ни Ключевский этого имени даже не упоминали.
Интересный получался расклад. Более всего меня сейчас волновала судьба Закревского. Скорее всего, он все это время находился в замке Монсегюр. Я собрался было упрекнуть Крафта в том, что он скрыл от меня это обстоятельство, но потом махнул рукой. Горбатого могила исправит. Вацлав Карлович был махровым эгоистом, для которого чужая жизнь не стоила ровным счетом ничего. Будем надеяться, что актер все-таки жив, не погиб во время штурма замка Монсегюр и сейчас находится где-то в застенках инквизиции.
Барон Вильруа, до сих пор молча внимавший нашему с Крафтом диалогу, наконец отважился на ремарку:
— Я ничего не понял из ваших слов, господа.
— Не огорчайтесь, благородный Артур. Могу сказать, что сведения, полученные мной от господина Крафта, весьма благоприятны для вас. Скорее всего, монсеньор Доминго не станет штурмовать ваш замок. У него появились другие неотложные дела.
— Вы хотите сказать, Чарнота, что он отправится искать Грааль? — вскинул на меня настороженный взгляд Крафт.
— Вне всякого сомнения, он сделает это, как только оправится от ран. Так вы покажете нам гробницу, благородный Артур?
Барон Вильруа задумался. Что ж… У него и не было особых причин доверять нам с Крафтом. Я, правда, помог ему отбиться от монсеньора Доминго, но в сложившихся обстоятельствах это еще ни о чем не говорило.
— Это в ваших интересах, барон, — напомнил я ему. — В противном случае и вам, и вашим людям придется доживать свой век оборотнями.
— Хорошо, — сказал Артур, поднимаясь со своего места. — Идемте.
Вацлав Карлович с готовностью присоединился к нашей компании. Надо отдать должное Крафту, он был очень смелым человеком. Предыдущее наше посещение подобной гробницы едва не завершилось для него смертью. Впрочем, я и сам был на волосок от гибели. И только везение позволило мне справиться с двумя весьма нехлипкого сложения дэвами. От этой гробницы я тоже ничего хорошего не ждал. Древние атланты, надо отдать им должное, умели обезопасить свои могилы от нежелательных посетителей.
Артур зажег факел и первым начал спускаться в подвал. Мы с Крафтом последовали за ним. Видимо, обитатели замка ходили сюда нечасто, ибо на ступеньках лежал довольно толстый слой пыли, на котором четко отпечатывались наши следы. Пыли хватало и в самом подвале, не говоря уже о паутине, которая осыпалась с потолка на наши головы.
— Последним человеком, побывавшим в этом склепе, был мой прадед Винсент де Вильруа, — хрипло сказал Артур. — Он умер страшной смертью. С тех пор никто не смел больше тревожить покой мертвых.
— А что случилось с вашим прадедушкой? — спросил Крафт.
— Его разорвали в клочья обиженные мертвецы.
Я не стал комментировать рассказанную бароном историю, но, видимо, именно с этого Винсента и начались чудесные превращения в замке Вильруа. И дело здесь было не в оживших покойниках, а, скорее всего, в сосуде, где хранился нектар, изготовленный атлантами.
Склеп атланта был вырублен в скале. Вход в него перекрывала массивная дверь, отлитая из незнакомого металла и изукрашенная иероглифами. Нечто подобное мне уже довелось видеть в подвале замка Руж. Правда, в эту дверь мне стучаться не пришлось — она была открыта. Во всяком случае, легко поддалась первому же моему нажиму. Надо признать, что этот склеп сильно уступал роскошью предыдущему. Видимо, похороненный здесь атлант был человеком менее знатного происхождения. Вместе с тем его саркофаг был сделан из чистого золота. И еще одна примечательная деталь — саркофаг был пуст, а хорошо сохранившаяся мумия лежала на золотой крышке чуть в стороне.
— Вы не все нам рассказали о вашем прадеде Винсенте, благородный Артур, — нарушил я тишину гробницы.
— Вы совершенно правы, сир Вадимир, — глухо отозвался барон. — После смерти Винсента де Вильруа в его замке завелась нечистая сила. Я не знаю, каким образом моему деду удалось договориться с ней. Но говорят, что однажды его пригласили на пир — и он принял приглашение.
— У вашего деда было железное сердце, господин барон, — криво усмехнулся Крафт. — Я бы на его месте бежал куда глаза глядят.
— Этот замок принадлежит роду Вильруа несколько сотен лет, здесь похоронены наши предки.
— Иными словами, ваш дед заключил с нечистой силой договор и от своего имени, и от имени вассалов.
— То же самое мне сказал мой отец.
Вряд ли все происходило так, как нам рассказывает барон Артур, но как бы то ни было, обитатели замка хлебнули много горя из-за алчности благородного Винсента, которому пришла в голову идиотская мысль поживиться сокровищами древней гробницы.
— Давайте вернем мумию на ее законное место, — предложил я.
Никто мне не возразил. Правда, и барон, и Крафт наотрез отказались прикасаться к телу, из которого давно отлетела душа. Впрочем, иссохшая мумия была настолько легка, что я справился с печальными обязанностями, выпавшими на мою долю, и без их участия. После чего мы прикрыли саркофаг крышкой.
Сосуд с магическим напитком обнаружил я у изголовья саркофага. Это был кувшин, оказавшийся наполовину пустым. То ли барон Винсент решил попробовать древний напиток, то ли он вообразил, что в кувшине хранятся золотые монеты, но в любом случае он его открыл. И именно это обстоятельство послужило причиной всех бед, обрушившихся на его потомков.
— Вы уверены, сир Вадимир, что терзающее наш замок зло хранится в этом кувшине? — строго глянул на меня барон.
— Клянусь, благородный Артур, что это именно так, — кивнул я. — Сейчас вы сами в этом убедитесь. Мы с господином Крафтом сделаем по глоточку из этого сосуда и навсегда исчезнем с ваших глаз. Кувшин, правда, мы заберем с собой.
— А мумия?
— Закройте наглухо дверь в гробницу и никогда не пытайтесь тревожить покой мертвеца. И с этой минуты все беды покинут замок Вильруа. Прощайте, благородный Артур. И не поминайте лихом странников, нечаянно заглянувших в ваш дом.
