— Но Агапиду удалось?
— В общем да, но только ценой потери человеческого облика, — сокрушенно покачал головой Якун. — Увы, за все в этом мире приходится платить. За глупость и легкомыслие тоже.
— Вы, кажется, ждете от меня сочувствия, господин жрец?
— Я понимаю ваши чувства, господин Чарнота. Но поверьте мне на слово, никто так не скорбел о смерти вашего отца, как я. К сожалению, Ящер оказался сильнее нас всех. У меня есть основания полагать, что Агапид здесь, в Тартаре, нашел Большой Магический Стол, созданный когда-то атлантами.
— А что это еще за Магический Стол?
— Спросите что-нибудь полегче, уважаемый Магог. Но скажу наверняка: обладание этим Столом делает Ящера неуязвимым для магических заклятий.
Мне оставалось выяснить, кто подсунул Агапида почитателям Мерлина в качестве ловкого и всюду проникающего агента.
— А что вы так на меня смотрите, Чарнота, — забеспокоился Марк.
— Жду чистосердечных признаний, Ключевский.
— Между прочим, тридцать лет тому назад меня не было даже в проекте.
— Чего не скажешь о монсеньоре Доминго. Что вы на это возразите, скрытный вы наш?
— Ничего. Я послан сюда с одной целью — ликвидировать Ящера, — хмуро бросил Марк. — Если наши цели совпадают, то давайте действовать рука об руку, Чарнота.
На откровенность Марка и Анастасии я не рассчитывал, да и, честно говоря, не очень нуждался в ней. Ситуация мне и без того была ясна. Храм Тьмы долгое время лелеял надежду добраться до Тартара, где спрятаны сокровища атлантов. В том числе и самое главное из них — Грааль. Для этой цели они нашли, взрастили или создали человека по имени Агапид. Но у колдунов не было главного — магического заклятия, с помощью которого они могли бы проникнуть в Тартар. Зато такое заклятие было у почитателей Мерлина. Видимо, возня адептов Тьмы не осталась не замеченной жрецами храма Йопитера, которые послали в Катадж моего отца. Одновременно хитроумный Ширгайо научно обосновал и подготовил появление на свет Вадимира Чарноты, о чем он мне сам рассказал при первой нашей встрече. Жрецам храма Йопитера нужен был человек, способный если не одолеть Ящера, то, во всяком случае, сражаться с ним на равных. Им нужен был бог Велес, и они его получили. А вот знает ли монсеньор Доминго о кознях своих оппонентов из храма Йопитера? Скорее всего, догадывается. И, надо полагать, приготовил и для них и для меня сюрприз. Знать бы еще какой.
— Ну что же, господа, — сказал я, поднимаясь с кресла, — позиции сторон ясны, цели — тоже. Самое время приступать к операции по ликвидации опасного маньяка, называющего себя Ящером. Вопросы есть?
Вопросов не последовало. Мои достопочтенные спутники пребывали в глубокой задумчивости. Все они очень хорошо понимали сложность поставленной перед ними задачи и сейчас взвешивали собственные шансы в противоборстве с монстром. Шансы, на мой взгляд, были весьма сомнительные. И как ни подбадривал я себя ссылками на теорию эволюции, но уверенности в победе примата над динозавром у меня не было.
— Я не понимаю, господин Крафт, почему вас так обеспокоило то обстоятельство, что я зачал Мерлина? — все-таки не унимался я.
— Так ведь заклятие, которое использовал Агапид, было составлено именно Мерлином.
— Ну и что?
— А то, что оно не могло действовать в полной мере, пока волшебника не было даже в проекте. Ведь за тридцать лет Агапид так и не сумел добраться до Грааля. Я думаю, что это далеко не случайно.
— Господин Крафт прав, — хлопнул себя по лбу Якун. — А я никак не мог понять: ну почему же случился такой провал? Ведь все было сделано верно. Надо поторопиться, господа. Теперь с каждым часом заклятие будет обретать мошь, а следовательно, будет расти и сила Ящера.
Бред сивой кобылы! Человек еще не родился, а уже успел не только замок построить, но и сотворить заклятие, которое принесло столько забот его папе. Не говоря уже о дедушке и прадедушке, заплативших жизнью за шалости чудо-младенца. Конечно, мне могут сказать — парадоксы времени. Но, увы, даже эти красивые слова ровным счетом ничего не объясняют. Остается только сетовать на легкомыслие наших предков атлантов, которые оставили своим непутевым потомкам такое опасное наследство, как остров Буян.
Поход на Ящера пришлось возглавить мне. А кто, собственно, кроме Велеса и Магога в одном лице, мог бросить перчатку божественному монстру? Наше положение осложнялось тем, что никто из нас толком не знал, что же собой представляет Тартар. Это реальный мир или иллюзорный? Я, глядя на облицованные мрамором стены, склонялся к мысли, что мы находимся в сооружении, к которому приложили руку атланты. Крафт склонялся к той же мысли. Он даже высказал достаточно смелое предположение, что атланты сначала пробили тоннели в скальных породах, разместили здесь свои сокровища, а потом затопили котловину, дабы эти сокровища не достались врагу.
Я уже имел сомнительное удовольствие блуждать по лабиринту, построенному атлантами, а вот для моих спутников все здесь было в новинку. Сложность была в том, что мы перемещались не только в пространстве, но и во времени. Был риск угодить в гости к какому-нибудь чудищу вроде змея Васуки еще до того, как мы доберемся до Ящера. Я честно предупредил об этом своих спутников, но воздействовали мои слова разве что на де Перрона, который впал в меланхолию.
— Выше голову, друг мой, — приободрил я несчастного менестреля. — Вы первый поэт, спустившийся в Тартар, ибо Орфей и Вергилий здесь побывают значительно позже.
Трудно сказать, то ли Ящер еще не успел узнать о нашем появлении в его подземном царстве, то ли он не держал нас за серьезных противников, но пока что никто нам не чинил препятствий в продвижении по лабиринту. По моим прикидкам, мы прошли уже никак не менее десяти километров, а цели так и не достигли.
— Вацлав Карлович, что там с вашим прибором?
— Раскалился докрасна.
— На нем какие-то знаки появились! — воскликнул де Перрон, заглядывая Вацлаву Карловичу через плечо.
Разбираться в знаках, которыми разукрасил себя прибор, у нас не было времени. Хотя Крафт не преминул вступить в спор с Якуном по поводу сокровища катаров. Верховный жрец утверждал, что этот прибор не имеет к атлантам никакого отношения и, скорее всего, изготовлен в более поздние времена.
— В какие именно? — уточнил Марк.
Якун замялся. Здесь бы ему самое время упомянуть век двадцать первый, но весь фокус в том, что верховный жрец храма Ящера не мог знать о нашем времени ничего. Ведь согласно легенде он родился в древнем Катадже и прожил здесь всю свою сознательную жизнь. Я не стал задавать Якуну наводящих вопросов, но его неожиданную промашку принял к сведению. Этот человек знал о нашем времени гораздо больше, чем хотел это показать.
— Слышите? — вдруг подняла руку Анастасия.
Мне тоже показалось, что где-то вдалеке ведутся строительные работы. Отчетливо были слышны ритмичные удары, от которых мелко подрагивала земля у нас под ногами. Не сговариваясь, мы пошли влево, потом свернули направо и, наконец, оказались в огромном зале, где вовсю кипели строительные работы. Здесь аврально трудились не менее тысячи человек, ловко орудуя кирками и ломами. И этот труд явно был подневольным, поскольку в зале находилось никак не меньше сотни земноводных, которые выполняли роли надсмотрщиков. Стоило одному из рабов замешкаться, как на его спину опускалась плеть, оставлявшая после себя кровавый след. Был здесь и странный агрегат, более всего напоминающий паровую машину. Во всяком случае, пыхтел он как паровоз. Впрочем, в данном случае, агрегат предназначался для других целей. С его помощью долбили твердую породу. Похоже, строители пытались продолбить еще один тоннель в скале. Вот только непонятно, зачем им это понадобилось.
— Что скажете, господин Якун? — обернулся я к жрецу.
— Я потрясен.
— Неужели? А ведь здесь работают те самые люди, которых вы регулярно приносите в жертву страшному Ящеру.
