Я - твой племянник, Родина!

Казачков на лошадей — и плеточкою-плеткою
Выгнать их обратно, в иудейские края!..

Рвется мат в очередях громче канонады…
Рвутся новые штаны — только что со склада…
Рвутся трубы в феврале в центре Волгограда…
Нам бы только крайнего найти!

* * *

О величии идей
Говорить пока не будем.
Просто жалко мне людей,
Что попали в лапы к людям.

Как-нибудь в конце концов
Мы сведем концы с концами.
А пока что жаль отцов,
Арестованных отцами.

Покривив печально рот,
Так и ходишь криворотым.
Мол, хороший был народ,
Уничтоженный народом.

* * *

Ах ты, летопись-книга!
Что ни век — то напасть:
Не татаpское иго —
Так советская власть!
Всяк охоч да умеюч
Кинуть в небушко клич:
Не Степан Тимофеич —
Так Владимиp Ильич…

Сюжет

Допустим, брошу. Белая горячка
Дня через два признает пораженье.
Из нежно промываемых извилин
Уйдут кошмары скорбной чередой:
Пальба из танков, Горби, перестройка,
Культ личности, октябрьское восстанье,
Потом — отмена крепостного права
И, может быть, крещение Руси…

Но тут заголосит дверной звонок.
Открою. И, сердито сдвинув брови,
Войдут четыре человека в штатском,
Захлопнут дверь, отрежут телефон
И скажут: “Зверь! Ты о других подумал?
Ну хоть о нас — плодах твоей горячки?”
И, с дребезгом поставив ящик водки,
Достанут чисто вымытый стакан.

* * *

Полистаешь наугад —
Все pасстpелы да застенки.
От Памиpа до Каpпат
Нет невыщеpбленной стенки.
Вот и думается мне:
До чего же я ничтожен,
Если в этакой стpане
До сих поp не уничтожен?