А затем он ухватился обеими руками за перила балкона и аккуратно, чтобы не смахнуть стакан, легко перенес свое через ограждение. Ночной воздух ударил в лицо, а земля рванулась вперед, словно торопясь подстраховать, поддержать…
«Жестковата страховочка…»
Кошка неспеша вышла в середину двора к вянущей клумбе.
(Летом было лучше. Летом можно было делать вид, что ты думаешь, что цветы — это бабочки, бить их мягкими лапками и совершенно искренне недоумевать, почему они не улетают…)
Это была обычная дворовая кошка, которая даже по ночам выглядела не серой, а пятнистой — камуфляжный потомок Дикой Твари из Дикого Леса. Она гуляла «сама по себе» и…
Что-то привлекло ее внимание. В доли секунды она поняла — что, и еще меньше времени потратила на то, чтобы почувствовать раздражение. Кошка не любила дискомфорта.
…Падающее тело наткнулось на спокойный взгляд желтых глаз.
Боль пришла раньше, чем хотелось… Нет… Не верно… Боли как раз не хотелось вообще — ни раньше, ни позже… А она пришла… Не желаемая, но ожидаемая… Нет… Опять не так… Как раз неожиданная… Боль-не-от-удара…
Плечи дернуло вверх (ой!), изогнуло локти (мама!), запястья вывернуло абсолютно невообразимым образом (господи!), что-то настолько же нехорошее стало происходить и с пальцами (да больно же!)…
Но заорал Влад совсем не от боли. Когда ему показалось. Что падение замедлилось, молодой человек рискнул повернуть голову. Чтобы посмотреть…
Рук у него больше не было. Вернее, были, но… Чудовищно искореженные, они превратились в огромные крылья нетопыря…
И тогда Влад закричал.
Кошка фыркнула. Раздражение прошло без следа — его сменило любопытство и еще какое-то неясное пока теплое чувство. И…
По-видимому, тело лучше него знало, что именно произошло, и что теперь по этому поводу делать. «Новообразование» погасило скорость падения и теперь Влад медленно снижался… туда… во двор…
Мысли в голову лезли одна нелепее другой.
«Ой, мама! М-мать… Это ж теперь инвалидность… Как я без рук-то… А если слоседи увидят… Господи, как больно!.. И все у меня не как у людей… Кинуться и то по-человечески не смог… Да что же это!.. Так же не бывает!..»
Земля мягко ударила по босым пяткам, Влад не удержался на ногах и шлепнулся на четвереньки (суставы опять пронзила дикая боль), угодив правой рукой (рукой? — похоже уже да…) в холодную лужу. От хмеля в голове не осталось даже воспоминаний. Молодой челов ек попытался встать, осознал всю тщетность этих попыток (ноги не слушались, казались абсолютно ватными), сел… И только тут заметил сидящую возле клумбы кошку. Зверь, как показалось Владу, усмехался.
— Что, смешно? — обиженно вопросил Влад.
Кошка продолжала смотреть на него.
— Сам знаю, что смешно, — подвел итог молодой человек. — Иди сюда, кис.
Как ни странно, зверь словно ждал подобного приглашения. Кошка подошла к Владу, снисходительно потерлась об его колено и, когда он взял ее на руки, не стала вырываться.
— Пошли-ка со мной, — сказал Влад, поднимаясь. — Ты у нас кто? Правильно, кис, ты у нас свидетель невероятного происшествия… НЛО, можно сказать… А со свидетелями надо делать что?..
Кошачьи когти довольно чувствительно впмлись в его кожу — кошка устраивалась поудобнее.
— Ну-ну… Ты чего, кис?.. Свидетелей надо холить, лелеять и нежить… Я тебя шпротами угощу.
Кошка замурлыкала.
Она осталась жить у Влада. Обошла все уголки квартиры, обнюхала и, запрыгнув в кресло, свернулась калачиком. И однокомнатная «гостинка» преобразилась с ее приходом. Влад не был больше одинок.
А еще — он научился летать. Новая возможность не исчезла вместе с мыслями о самоубийстве, не оказалась пьяным бредом… И каждый вечер, расправляя крылья, бросая свой тело в ласковые потоки воздуха, Влад знал, что ему вслед смотрит сидящая на форточке кошка, трехцветный зверек с желтыми глазами.
Газеты не взорвались сенсационными воплями, по городу не поползли струйки сплетен — Влад умел быть осторожным.
Он улетал.
Кошка ждала.
Он возвращался.
Перед рассветом кошка всегда запрыгивала на форточку, вслушиваясь в звуки просыпающегося города, ожидая, что вот-вот в закипающее многоголосие вплетется знакомый шум огромных крыльев. Он всегда возвращался домой до солнца, чесал ее за ушком, кормил, называл ласковыми словами. И все это, и даже дурацкая кличка «кис» заставляло Первую Леди Улиц жмуриться от удовольствия. Она наслаждалась уютом и покоем. Кошки тоже умеют быть счастливыми.
Но однажды она не услышала знакомого шума. Солнце уже зажгло пожаром оконные стекла многоэтажек, а его все не было. Кошка просидела на форточке до вечера.
Влад не вернулся.
Лишь на следующее утро он появился в квартире — на своих двоих, буркнул: «Привет, кис», и завалился спать. А проснувшись вечером, вел себя как ни в чем не бывало, шутил, чесал за ушком, вывалил в кормушку целую банку шпрот…
Кошка не любила дискомфорта…
Под окнами просигналила машина. Влад подскочил, скоренько оделся, схватил сумку и выскочил за дверь, бросив: «Пока, кис».
Он стал летать все реже и реже, он стал вкуснее кормить и говорить меньше ласковых слов. Влад…
Влад больше не был одинок.
Вернее — он перестал быть один…
Они — перестали быть вместе.
Кошки умеют быть счастливыми… Кошки умеют долго ждать… Но кто слышал хоть что-нибудь про умение кошек прощать?..
— Все будет хорошо, кис, вот увидишь… Я скоро новую квартиру обеспечу, увидишь — закачаешься!..
Кошка мурлыкала у него на коленях. Влад взглянул на часы:
— О, все, кис, время, опаздываю, бегу-лечу… — он запнулся. — А это мысль… И быстрее и дешевле… — он направился к балкону. — Пока, кис!..
…Влад ухватился обеими руками за перила балкона и легко перенес свое тело через ограждение…
…Ночной воздух ударил в лицо, а земля рванулась вперед, словно торопясь подстраховать, поддержать…
…И тогда Влад закричал…
Тело увезли, в квартиру пришли какие-то люди, что-то говорящие о нелепом самоубийстве… Она вышла в коридор и требовательно мяукнула возле закрытьй двери. Ей открыли, и кошка вышла на лестничную клетку — ее никто не останавливал.
