о любви, но Андре категорически запретил Ясмин даже упоминать имя Кадира или вспоминать что-либо о борделе. Девушки болтали также и о проститутках. Проститутки — девицы, занимающиеся своим ремеслом с мерзкими стариками, за что те им платят. Проститутки живут в публичных домах. Бордель — это тот же публичный дом. Об этом Ясмин вычитала в словаре. Она вспомнила, как стыд парализовал се при мысли о том, что будет, если ее прошлое каким-то образом откроется. И теперь невыносимый стыд молотком застучал у псе в висках.
А что доктор Кальвадос? Он тоже намекал, пусть даже неумышленно, на то, что Ясмин оказалась причиной смерти Андре. Не исключено, что по госпиталю уже ходят шуточки на этот счет. Доктор ведь спрашивал ее о том, чем был занят Андре в момент приступа, ведь спрашивал? Ясмин густо покраснела, как только до нее с предельной четкостью дошла вся гнусность окружавшего ее мира.
Но в то же время в этом была доля истины. Ясмин убила Андре. Он не спал неделями, и в этом была виновата Ясмин. И вот теперь она одна, лишенная возможности куда-либо обратиться, отрезанная от своей собственной жизни и не вошедшая в жизнь Андре.
Ясмин оказалась между двух огней различных миров, что особенно остро ощущалось здесь — в Танжере. Она больше не чувствовала себя арабкой, но и европейкой она еще не стала. И ни одна сторона не желала принять Ясмин, допустить се существование в себе. Можно было бы, конечно, воспользоваться советом Хасана — найти себе покровителя до той поры, пока Ясмин не станет слишком старой. Что за отвратительная мысль! Ясмин рассеянно провела рукой по волосам. Возможно, покровитель — это то, чем она вынуждена будет обзавестись. Ясмин никогда не была свободна, несмотря на всю науку, которой ее обучила мадам Дюша. Никогда не заботилась о себе, никогда не имела дела с деньгами, не ходила по магазинам за продуктами и одеждой. Всегда находился кто-то, кто все это за нее делал: сначала дедушка, потом Кадир и, наконец, Андре и пансион Лотремо.
Она могла бы попытаться найти работу, но что она умеет делать? Ей надо будет где-то жить, но чем она заплатит за жилье, пока не устроится работать? Голова Ясмин закружилась от напряжения, усталости и неразрешимых проблем.
И никто не мог дать ей совет. Мелькнувшая мысль о возможности обратиться за помощью к Хасану вызвала в животе тошнотворный спазм! Неужели ей не с кем посоветоваться?
«Ах Андре! Как мог ты оставить меня одну в таком страшном одиночестве!»
Но безмолвный призыв Ясмин был обращен в пустоту комнаты. Сайд? Но он откровенно ее не любит. Салима? У нее теперь, вероятно, полно собственных проблем, вряд ли она способна помочь кому-либо, и менее всего — Ясмин.
И тут она неожиданно подумала о мадам Дюша. Ведь говорила же она, что Ясмин может обратиться к ней, если потребуется помощь. Куда она задевала ту карточку с адресом и телефоном? Ясмин выбежала из библиотеки и опрометью бросилась в свою комнату.
Распахнув двери стенного шкафа, она вытащила оттуда сумочку, в которую положила карточку в тот последний день в школе. Ясмин молила об одном — только бы карточка оставалась в сумочке. Ведь она могла потеряться где угодно во время их сумасшедшего путешествия.
«О-о-о, пожалуйста, пусть она найдется! — беззвучно молила Ясмин. — Аллах, если ты существуешь и хоть чуточку заботишься обо мне, пусть карточка будет все еще здесь!»
И тут чудесным образом визитка нашлась: «Мадам Соланж Дюша, 13, Сен-Виктор, Женева, Швейцария, телефон 341319». Ясмин поцеловала картонку и кинулась обратно в библиотеку.
А как заказывать международный разговор? Ясмин застыла с трубкой в руке. Но тут послышался голос телефонистки, и Ясмин ничего не оставалось, как назвать женевский номер. Наступила пауза. Потом снова раздался голос телефонистки. Она сказала, что линия занята и надо немного подождать.
— Сколько? — спросила Ясмин голосом, сорвавшимся от волнения на фальцет.
— Cinq minutes[32]. Мне перезвонить вам, или вы подождете у аппарата?
— Если это займет только пять минут, я подожду, спасибо. — Ясмин еще крепче вцепилась в трубку, в страхе хоть на секунду прервать тоненькую связь с мадам Дюша.
Нет сомнений — мадам Дюша знает, что делать, как помочь Ясмин.
Ясмин неотрывно следила за черепашьим ходом минутной стрелки висевших над дверью больших настенных часов. Время тянулось невыносимо медленно. Неожиданно Ясмин услышала приятный, подобный колокольчику голос мадам Дюша:
— Да? Алло?
— О-о-о, мадам Дюша… это Ясмин!.. — Голос Ясмин едва не срывался на крик. Она едва сдерживала дребезжащее нетерпение в груди, стараясь не перебивать мадам.
— Ах, здравствуй, дорогая. Очень рада тебя слышать.
— Мадам, случилось самое ужасное. Я должна поговорить с вами.
— Что случилось, Ясмин? — Голос мадам мгновенно стал серьезным.
— Андре умер! — Ясмин была больше не в силах сдерживать назревавшие в ней рыдания. Она разразилась слезами и утратила способность говорить из-за беспрерывных всхлипываний.
— Умер? Какой ужас! Ясмин, успокойся, постарайся собраться и расскажи мне все.
Ясмин сделала три глубоких вдоха, пытаясь успокоиться, и снова заговорила:
— У Андре случился сердечный приступ. Он только что умер в больнице. Час назад мне позвонили оттуда и сказали. Мадам; я не знаю, что мне делать, вы должны мне как-то помочь.
— Но, Ясмин, неужели рядом с тобой никого нет, кто бы помог тебе?
— Нет. Никого… — Дыхание Ясмин снова стало прерывистым.
— Но должны быть адвокаты, друзья…
— Мадам, вы не понимаете. Никого нет. Наши отношения были не совсем такими, как вы думаете. Я не могу вам сейчас рассказать все — это слишком длинная история. Я только знаю — мне не к кому обратиться… и я боюсь.
На другом конце провода возникла короткая пауза, после чего неуверенный голос мадам Дюша вновь стал доходить до Ясмин:
— Ясмин, ты могла бы сесть на самолет и прилететь в Женеву? Ты, очевидно, не в том состоянии, чтобы самой справиться с происшедшим. Здесь я смогу помочь тебе больше. Как ты думаешь, ты в состоянии приехать?
— Да, мадам. Думаю, что смогу.
— Не имеет значения, когда ты прилетишь, дорогая. Я буду здесь и буду ждать тебя. Просто возьми в аэропорту такси и дай водителю мой адрес.
— Ах, мадам, я не знаю, как вас благодарить и вообще что сказать.
— Я знаю, дорогая. Знаю. Просто приезжай, и мы быстро все уладим. Положение, я уверена, не настолько уж безнадежное, как ты полагаешь. Я нисколько не сомневаюсь, что месье барон позаботился о тебе, ты просто не знаешь, ведь на случай непредвиденных обстоятельств обычно составляется завещание… , — Мадам, вы не понимаете, я все расскажу при встрече.
— Да, дорогая, конечно… а сейчас, как только ты положишь трубку, тут же позвони в аэропорт и закажи билет на ближайший рейс до Женевы. Если возникнут какие-то проблемы, перезвони мне и я посмотрю, что смогу сделать. Ты поняла?
— Да, мадам. — Путаница в голове Ясмин постепенно рассеивалась, по мере того как приятный голос мадам Дюша успокаивал ее, убеждая в том, что все образуется.
— Скоро увидимся, — пообещала мадам Дюша, и ее уверенность передалась Ясмин. — И не волнуйся.
— Не буду… Я постараюсь, мадам, — обязалась Ясмин. — Au revoir [33].
— Au revoir, милая.
Щелчок на другом конце провода прервал разговор. Ясмин бережно положила трубку на рычаг и села в кресло.
«Что дальше? — задумалась она. — Мне нужно собраться. Позвонить в аэропорт. Да. А деньги? Чем я расплачусь?
Ах да — сейф. А это не воровство? Вероятно, но другого выхода нет. Как иначе попасть в Женеву?
