Опять оно, это нервное колебание.
«Розали, чего ты мне не договариваешь? С Эсми все в порядке? А Карлайл…?»
«Они в порядке. Просто… я не говорила, что Белла уехала».
Я не ответил. Еще раз прокрутил наш разговор в голове. Да, Розали сказала, что Белла уехала. Она сказала: … ты ведь запретил нам приближаться к Белле, так ведь? Все остальное в Форксе не попадает под это определение. А затем: я подумала, раз вся эта история с Форксом улажена… Значит, Белла была не в Форксе. Что она имела в виду, когда сказала, что Белла не уезжала?
Розали снова затараторила, выговаривая слова почти сердито.
«Они не хотели тебе говорить, но я считаю, что это просто глупо. Чем быстрее ты справишься с этим, тем быстрее все вернется в норму. Зачем прятаться по темным углам планеты, если больше в этом нет необходимости? Теперь ты можешь вернуться домой. Мы снова можем быть семьей. Все кончено!»
Мой мозг должно быть не в порядке. Я не мог понять смысла ее слов. Она говорила, так как будто хотела сказать мне что-то очень, очень простое, но я не мог понять, что именно. Мой мозг обыгрывал информацию, создавая различные интерпретации. Но ничего не имело смысла.
«Эдвард?»
«Я не понимаю о чем ты, Розали».
Длинная пауза, длиной в несколько ударов человеческого сердца.
«Она мертва, Эдвард».
Еще более длинная пауза.
«Мне… жаль. Я думаю, ты имеешь право знать. Белла… бросилась со скалы два дня назад. Элис видела это, но было уже слишком поздно что-либо сделать. Думаю, она помогла бы, даже нарушив данное слово, если бы было время. Она вернулась, чтобы помочь Чарли. Ты же знаешь, как она всегда беспокоилась о нем…»
Телефон замолчал. Мне понадобилась пара секунд, чтобы понять, что я сам выключил его.
Я сидел, замерев, посреди мрака. Казалось, что время кончилось. Казалось, вселенная остановилась.
Медленно, как старик, я снова включил телефон и набрал номер, по которому я поклялся никогда больше не звонить.
Если ответит она, я просто положу трубку. Если Чарли, я получу информацию, которая мне нужна, чтобы успокоиться. Я докажу, что это не более чем дурацкая шутка Розали, а затем вернусь в свое небытие.
«Дом Свон», — ответил мне голос, который я раньше никогда не слышал. Хриплый мужской голос, низкий, но достаточно молодой.
Я стал задуматься о том, что это значит.
«Это Доктор Карлайл Каллен», — сказал я, идеально копируя голос отца. — «Могу я поговорить с Чарли?»
«Его нет», — ответил голос, и я слегка удивился злости, появившейся в нем. Эту фразу он буквально выплюнул. Но это не имело значения.
«А где же он?» — чувствуя нетерпение, потребовал я.
Последовала пауза, как если бы незнакомец хотел утаить от меня какую-то информацию.
«Он на похоронах», — наконец ответил юноша.
Я снова выключил телефон.
Просчеты
Какой-то тихий отзвук — не здесь, а за несколько сотен ярдов к северу — заставил меня подпрыгнуть. Моя рука автоматически сжалась на телефоне, захлопывая его, одновременно убирая с глаз.
Я перекинула волосы через плечо, мельком взглянув на лес через высокое окно. День был пасмурный и тусклый, мое отражение было намного ярче деревьев и облаков. Я смотрела на свои удивленные глаза, уголки губ опустились, между бровей пролегла небольшая складка.
Я нахмурилась, меняя чувство вины на гримасу пренебрежения. Привлекательного пренебрежения. Я рассеянно отметила, что яростное выражение мне к лицу, оно приятно контрастирует с мягким золотом моих густых кудрей. Одновременно, мой взгляд скользил по пустому лесу Аляски, и я с облегчением заметила, что все еще одна. Это был просто звук — птица или ветер.
«Нет необходимости оправдываться», — уверяла я себя. — «Мне не в чем себя винить. Я не сделала ничего неправильного».
Они что, планировали никогда не говорить Эдварду правду? Позволить ему вечно валяться в тоске в мерзких трущобах, тогда как Эсми грустит, Карлайл меняет все свои решения, а природная жизнерадостность Эмметта тает от одиночества? Неужели это справедливо?
Кроме того, абсолютно невозможно долго хранить секреты от Эдварда. Рано или поздно, он нашел бы нас, приехал повидать Элис или Карлайла по какому-нибудь делу и узнал бы правду. Поблагодарил бы он нас за наше вранье? Вряд ли. Эдварду всегда надо все знать, он живет ради этого всезнания. Он устроил бы ужасную истерику, которая только бы усилилась оттого, что мы скрыли факт смерти Беллы от него.
Когда он успокоится и преодолеет этот период, возможно, даже поблагодарит меня за то, что я одна была достаточно смелой, чтобы сказать ему правду.
В нескольких милях отсюда закричал ястреб, звук заставил меня вздрогнуть и снова взглянуть в окно. Мне снова стало не по себе оттого, что я вновь увидела свое виноватое выражение лица в стекле…
Так о чем я? Что ужасного в желании вновь видеть семью вместе? Разве эгоистично скучать по привычному покою, счастью, которое я воспринимала как должное, по счастью, которое Эдвард будто бы забрал с собой?
Я просто хотела, чтобы все было как раньше. Неужели это неправильно? Это не казалось таким ужасным. В конце концов, я же делала это не только для себя, а ради всех нас. Эсми, Карлайла, Эмметта.
Конечно, в меньшей степени для Элис… Элис была так уверена, что все в результате наладится — что Эдвард не сможет находиться вдалеке от своей маленькой человеческой подружки. Элис всегда жила в каком-то другом мире, без нас, обращая внимание только на свою вечно меняющуюся реальность. Поскольку Эдвард был единственным, кто мог участвовать в этой реальности, я думала, она тяжелее перенесет его отсутствие. Но она была спокойна как обычно, жила будущим, находясь разумом во времени, которого ее тело еще не достигло. Всегда была так спокойна.
Однако, увидев, что Белла сбросилась со скалы, она пришла в бешенство …
Неужели, я была слишком нетерпелива? Неужели, я поторопилась?
Мне нужно быть честной с собой, потому что Эдвард заметит даже мельчайшую крупицу мелочности в моих мыслях, когда вернется домой. Нужно сейчас продумать все отрицательные мотивы, чтобы принять их.
