Димена.
Безошибочный инстинкт привел Модеса в похоронное бюро. Он с трудом осознал тот факт, что несмотря на позднее время окна были освещены. Задний зал также был освещен. Он подошел к гробу, который занимал Бруно, и медленно поднял крышку.
Доктор Харпер, со сложенными на груди руками, выглядел удивительно мирно. В руки ему была вложена большая черная коробка, в которой находилось свидетельство о смерти Бруно.
Адмирал откинулся в кресле и смотрел, не веря своим глазам, как в его кабинет входят Бруно и Мария.
— Боже! Какое пальто!
— Бедняки не могут быть привередливыми, — Бруно без энтузиазма осмотрел свое пальто. — Мне подарил его один приятель в Крау.
— Да? Однако, входите, Бруно. И мисс Хопкинс.
— Мисс Вилдермен, — поправил его Бруно.
— Что это значит, черт возьми?
— Священный брак. Для тех, кто спешит, дается специальное разрешение, а мы очень спешили.
Адмирал был близок к удару.
— В общих чертах я в курсе. Давайте детали, пожалуйста.
Бруно выложил ему все детали и, когда закончил свой доклад, печально вздохнул.
— Великолепно, — обрадовался Адмирал. — Вам понадобилось долгое время, чтобы вы могли собраться все вместе. Наконец, семья Вилдерменов соединилась!
— Да, долгое время...
Мария в замешательстве переводила взгляд с одного на другого.
— А теперь документацию! — коротко бросил Адмирал.
— Уничтожена.
— Ясно, но ваша память при вас.
— Моя память, сэр, в состоянии полного покоя. Амнезия.
— Повторите!
— Я все уничтожил, не посмотрев.
Адмирал подался вперед, глаза его сузились, руки вцепились в стол.
— Вы уничтожили, не посмотрев, — это было утверждение, а не вопрос. Почему? — Адмирал немного успокоился.
— Что вы хотите, сэр? Чтобы весь мир балансировал на грани катастрофы?
— Но почему?
— Я вам говорил, почему. Помните? Я ненавижу войну!
Очень долго Адмирал без всякого восторга смотрел на него, затем медленно выпрямился, откинулся в кресле и удивил их обоих, разразившись смехом.
— У меня есть огромное желание уволить вас, — он вздохнул, все еще улыбаясь. — Но, пожалуй, в целом вы правы.
— Уволить его? — беспомощно пробормотала Мария.
— Разве вы не знали? Последние пять лет Бруно был моим агентом и, конечно, самым доверенным.
