— Но назначения так и не уяснил, — договорил Лаэрт Анатольевич. Скажу даже больше: у меня сложилось твердое убеждение, что аппарат этот представляет собой какое-то совершенно новое слово техники. И я, — глаза Изобретателя вспыхнули, — я во что бы то ни стало должен его увидеть и изучить. Собственно, для этого я вас и пригласил. Полагаю, вам известно, где сейчас находится эта неведомая конструкция?
Костя поднял голову, собираясь с силами для нелегкого объяснения. По натуре был он человеком искренним, но сейчас в интересах всего человечества истину надо было утаить во что бы то ни стало. Собственно, обманом это не было — скорее, маленьким подвигом.
Такого человека, как одержимый изобретательством Лаэрт Анатольевич, нельзя было и близко подпускать к техническим чудесам двадцать третьего века.
Ухватив даже намек, он вполне мог докопаться до сути. Что будет дальше, нетрудно представить: сам построит машину времени, опередив срок, и начнет носиться по истории взад и вперед, принося человечеству непоправимые беды.
Ни за что нельзя было этого допустить. Хоть и выяснилось неожиданно, что Изобретателю удалось зафиксировать фрагмент блока хронопереноса, да еще с датой выпуска, все равно оставалась пока возможность предотвратить неприятности.
— Да, — осторожно начал Костя, стараясь избегать малейших промахов, нас все это, конечно, тоже удивило. Особенно после того, что происходило на уроке Аркадии Львовны.
Сказав это, он аккуратно осведомился:
— Вы, Лаэрт Анатольевич, уже знаете об этом?
— Знаю, — нетерпеливо ответил Изобретатель. — Об этом Аркадия Львовна рассказывала в учительской. Ее даже пришлось отпаивать валерьянкой.
Костя толкнул в бок локтем Петра, чтобы тот на всякий случай пока помалкивал, и продолжил:
— Мы сначала подумали, что это, сами понимаете, пришельцы из космоса, раз там, на уроке…
— Так-так, — с непонятной вкрадчивостью сказал Лаэрт Анатольевич.
— А позже… Мы же знаем, что на метеоплощадку можно ходить только с вами, и заглянули туда лишь потому, что услышали голоса… А как увидели вас, то сразу вспомнили, что нельзя на метеоплощадку, и поэтому убежали.
— И сразу побежали домой… то есть в библиотеку, — вставил все-таки свое слово и Петр.
— Нет, сначала домой, — поправился он, — чтобы сказать бабушке, что бежим в библиотеку.
— В общем, куда делись эти неизвестные ребята, мы не знаем, — поспешил вмешаться Костя и снова толкнул локтем товарища.
Лаэрт Анатольевич с задумчивым видом прошелся по кабинету. Никак нельзя было понять, о чем он думает.
Тут Петр опять решился подыграть Косте:
— Может быть, объявить розыск? — предложил он. — Как они выглядят, зафиксировано. Можно показать портреты по телевизору.
Лаэрт Анатольевич остановился и провел ладонью по всклокоченной бороде.
— А может, и не надо объявлять розыска? — осведомился он вкрадчиво.
— Тогда как быть с аппаратом, схему которого вы хотите понять? — с невинным видом спросил Костя.
Изобретатель прошелся по кабинету. Теперь с жадным любопытством он снова смотрел на экран — на схему маломерного хроноаппарата, сделанного в 2261 году.
Неожиданно для себя Костя подумал: «А ведь 2261 г. — это совсем не обязательно означает 2261 год. Это может быть 2261 грамм. Или 2261 градус. Да, но как быть с Юпитерогорском? А с хроноаппаратом?»
И в этот момент Лаэрт Анатольевич голосом, который вдруг оказался теперь не строгим, а чуть ли не умоляющим, молвил:
— Ребята, ну зачем вы говорите неправду? Ведь вы же взрослые люди и должны понимать, как мне важна эта схема! Мне необходимо разобраться, я в жизни не видел ничего подобного…
То, что он сказал дальше, оказалось совершенно неожиданным для Кости:
— Ладно, поиграли и хватит! Я же все знаю! Знаю, что двое этих таинственных незнакомцев пребывают сейчас, Трофименко, в твоей квартире. А совсем недавно они сидели вместе с вами на кухне. Думаю, где-то в квартире находится и этот таинственный аппарат.
— Откуда вы знаете? — с искренним удивлением воскликнул Петр. — Вы же в квартиру не заходили!
Лаэрт Анатольевич полез в карман и извлек маленькую коробочку, похожую на портсигар.
— Вот, — сказал он застенчиво, но все же не без гордости: — это моя недавняя работа — карманный интроскоп. С его помощью можно видеть сквозь любые преграды. Посмотрите-ка…
Учитель приложил коробочку к стене. Поверхность ее осветилась и стала сплошным экраном. Как бы сквозь дымку, на нем стало видно то, что происходило в соседнем классе.
Класс был пуст, только за одним из столов сидели Аркадия Львовна и Марина Букина. Понятно было, что учительница о чем-то взволнованно говорит, а отличница согласно кивает.
Правда, и Аркадия Львовна и Марина выглядели довольно странно: они были полупрозрачны, и сквозь их тела проглядывалась уже почти совсем непрозрачная дальняя стена класса. Но и через нее с улицы все-таки слегка пробивались солнечные лучи.
Лаэрт Анатольевич выключил прибор.
— В общем, — закончил он, — стены кухни твоей квартиры, Трофименко, выходят на лестничную площадку. Все понятно? Но, разумеется, выяснив с помощью интроскопа, что происходит у вас на кухне, я не стал возвращаться и уличать пожилого человека в том, что она…
— Подслушивать и подглядывать некрасиво! — растерянно воскликнул Костя. Теперь он уже не знал, что говорить и как вообще себя вести.
— Я не подслушивал, потому что звуки прибор не фиксирует, и не подглядывал, а еще раз провел испытания.
Учитель вроде бы даже оправдывался, однако при слове «испытания» он сразу вновь стал похож на прежнего Изобретателя.
Глаза Лаэрта Анатольевича опять так и полыхнули огнем любознательности. И, и он снова жадно стал сыпать вопросами:
— Ну, так что вы теперь скажете? Меня интересует абсолютно все! Для чего аппарат предназначен? Откуда он? С какой-нибудь Международной выставки?
Не поверив своим ушам, Костя оторопело взглянул на учителя. Вот это да! Выходило, что Изобретатель так ничего и не понял!
Костя даже растерялся.
«Вот, — подумал он, — до чего же люди, даже такие одаренные, как Изобретатель, бывают односторонними! Как легко могут упустить главное! Все, что интересует сейчас Лаэрта Анатольевича, так это один-единственный аппарат, потому что он не может понять схему, и это мешает ему жить. А между тем от его внимания ускользает то, ситуация, совершенно необычна. Что аппарат попал в наше время не с какой-то выставки, а — страшно даже подумать! — из далекого Будущего!»
Петр угрюмо смотрел в пол. Костя начал лихорадочно думать, что теперь делать дальше. Может, выскочить в дверь, кинуться к Бренку и Златко, предупредить, что им надо искать новое укрытие?..
И тут Косте вдруг пришла совсем уж удивительная мысль.
А не лучше ли… рассказать Лаэрту Анатольевичу все, как есть? В конце концов, несмотря на всю свою увлеченность изобретательством, тот, если даст себе труд подумать, должен и сам понять, что с ходом истории шутки плохи. К тому же учитель физики и человек, в общем, неплохой, должен войти в трудное положение Златко и Бренка.
И Костя решился. Нет, пожалуй, и в самом деле лучшего выхода не найти…
Лаэрт Анатольевич нетерпеливо потер руки.
— Ну-с, — сказал он, — будете и дальше отпираться?
Костя набрал в грудь воздуха.
