смерти.
– Пять минут, – коротко бросил Ник. – Ты прекрасно знаешь, отец, что мне заранее неинтересно все, что ты можешь сказать.
Фреддо, телохранитель Чезаре, сделал шаг вперед, но тот повелительно махнул рукой, приказывая ему оставаться на месте, открыл дверь кабинета и пропустил Ника вперед.
– Может быть, Николо, мне удастся поколебать твою самоуверенность.
Десять минут спустя Ник во все глаза смотрел на отца.
– Я правильно понял – ты хочешь вложить деньги в винодельню? В винодельню Антонини во Флоренции?
– В Тоскане, Николо. Тоскана – это провинция, а Флоренция – ее столица.
– Урок географии закончен? Итак, ты решил вложить деньги в винодельню…
– Я еще не заключил контракт, но… да, я решил сделать инвестиции в винодельню принца.
– Принца? – Ник делано засмеялся. – Похоже на название фильма «Принц и дон», фарс в двух частях.
– Я рад, что тебе весело, – холодно заметил Чезаре.
– И как ты собираешься это провернуть? Сделать предложение, от которого принц не сможет отказаться?
Лицо Чезаре посуровело.
– Не забывай, с кем говоришь, сынок!
– Или что? – Ник наклонился над столом, опершись на ладони и приблизив лицо к отцу. – Я не боюсь тебя, отец. Перестал бояться еще двадцать лет назад, когда узнал, кто ты.
– Да, ты никогда меня не боялся и не уважал, как сын должен уважать отца.
– Я ничего тебе не должен. А уважение, которое ты ждешь от меня…
– Мы теряем время. Все, что мне нужно сейчас от тебя, – это твоя профессиональная оценка.
Ник выпрямился и сложил руки на груди.
– Что ты имеешь в виду?
– Я хочу знать реальную стоимость винодельни. И прошу тебя сделать финансовую оценку.
Ник отрицательно покачал головой:
– Я оцениваю банки, отец, а не виноградники.
– Ты оцениваешь активы. Разве не на этом специализируется ваша с братьями компания?
– Как чудесно! – Губы Ника искривила саркастическая усмешка. – Ты, оказывается, заметил, что твои сыновья имеют собственное дело.
– Я прежде всего бизнесмен, Николо. – В ответ Ник непочтительно фыркнул, и глаза Чезаре опасно сузились. – Я бизнесмен, – повторил он. – А ты эксперт по финансовым приобретениям. Принц предложил мне десять процентов на пять миллионов евро. Я хочу знать, насколько это приемлемо. Принесет ли мне вложение прибыль, или я все потеряю, потому что дело принца на грани краха?
Чезаре взял со стола конверт и потряс им.
– Он приводит тут цифры и факты, но разве я понимаю, что они значат? Мне нужно твое мнение, твое экспертное заключение.
– Пошли туда бухгалтера, – с натянутой улыбкой посоветовал Ник. – Одного из своих приспешников, ловко подделывающих счета.
– Главный вопрос, – невозмутимо продолжал Чезаре, будто не заметив издевки, – зачем принцу мои деньги? Он говорит, что для расширения дела, но так ли это? Винодельня принадлежит его семье уже пять сотен лет, и вдруг сейчас ему понадобились внешние инвесторы. На эти вопросы нужны ответы, Николо, а кто мне скажет правду, если не мой сын?
– Хорошая попытка, – холодно прокомментировал Ник, – но не поздновато ли ты вдруг вспомнил о своем отцовстве?
– Я делаю это не для себя. – Чезаре поднялся. – Для твоей матери.
Ник расхохотался.
– Отлично! «Я делаю это ради твоей матери». Отлично, отец! Оказывается, это маме захотелось вложить деньги в итальянскую винодельню… Этот номер не пройдет.
– Есть вещи, касающиеся нас с твоей матерью, о которых ты не имеешь представления.
– Это точно. Для начала – я не представляю, почему она вышла за тебя замуж!
– Она вышла за меня замуж потому же, почему я женился на ней. – Голос Чезаре, обычно резкий, неожиданно смягчился. – Потому что мы любили друг друга.
– Конечно, – произнес Ник с сарказмом. – Ты и она…
– Мы сбежали. Ты знал об этом? Она была помолвлена с самым богатым человеком в нашей деревне.
Ник не смог скрыть удивления, и это не прошло мимо внимания Чезаре.
– Этот человек – отец жены Райфа, Кьяры.
– Отец Кьяры? Моя мать была с ним помолвлена?
– Твой брат знает об этом, но решил хранить секрет. Да, мы с Софией сбежали. – На лице Чезаре появились несвойственные ему мягкость и теплота. – Мы отправились в Тоскану.
Ник все не мог переварить услышанное – его отец и мать, влюбленные друг в друга настолько, что решились на побег…
– Почему Тоскана? Ведь вы оба сицилийцы?
– В Тоскане очень красиво, хотя и не так, как на Сицилии, конечно. Многие итальянцы считают Тоскану культурным сердцем страны, а Сицилию и сицилийцев…
Чезаре оборвал себя почти на полуслове.
Ник почувствовал, как история родителей захватывает его.
– А почему вы эмигрировали в Америку?
Левый глаз Чезаре задергался.
– Я не умел ничего, кроме того, чему научился мальчишкой, – ответил он. – Эти навыки ценились на Сицилии и, как оказалось, здесь, в Америке. А я не хотел, чтобы София прозябала в бедности…
Ник в яростном порыве перегнулся через стол к отцу.
– Как ты смеешь оправдывать именем матери все то, что делал?
– Я делал то, что должен был делать, – спокойно ответил Чезаре. Тут его голос снова потеплел. – Но если бы я смог подарить Софии… немного земли Тосканы! То единственное, о чем она когда-либо просила меня.
Понятно, к чему была эта трогательная история… А вдруг все рассказанное отцом правда?
– Ладно, – принял решение Ник. – Я посвящу этому делу два дня, и ни часом больше.
Чезаре протянул ему конверт.
– Все, что тебе будет нужно, ты найдешь здесь, Николо. Mille grazie, - поблагодарил он по-итальянски.
– Не стоит меня благодарить. Скажи спасибо своей жене, сорок лет назад сбежавшей с недостойным ее мужчиной.
Ник взял конверт и вышел из кабинета.
– Два дня, Алессия, – сказал принц Витторио Антонини. – Это все, о чем я прошу.
Алессия Антонини смотрела на залитый лунным светом виноградник, простиравшийся до самого горизонта. Стояла осень, урожай давно был собран, и виноградник выглядел безжизненным.
– Я тебе уже говорила, папа. В Риме меня ждет работа.
– Работа, – поморщился принц. – Беготню вокруг всяких знаменитостей ты называешь работой?
Алессия перевела взгляд на отца. Они стояли на веранде старой виллы, история которой насчитывала несколько столетий и которая была их «родовым гнездом».
– Я работаю в компании, занимающейся обеспечением связей с общественностью, так называемых паблик рилейшнз. И я не бегаю вокруг знаменитостей, а работаю с клиентами.
– Это означает, что тебе эти самые паблик рилейшнз дороже отца и ты не желаешь выполнить одну- единственную его просьбу?
