Мелани Милберн
Мой любимый враг
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Мэдисон с ужасом уставилась на младшего брата.
— Что значит, ты потопил яхту?
На лице девятнадцатилетнего Кайла Джонса застыло выражение обиды и упрямства.
— Он это заслужил.
— О, боже! — Девушка закрыла лицо руками, стараясь сдержать рвущийся на волю гнев.
— Я думал, ты обрадуешься, — с легкой досадой заметил Кайл. — В конце концов, именно он погубил отца. Мне казалось, ты будешь гордиться моим поступком.
— Кайл. — Она подняла на него глаза, полные муки. — Ты хотя бы представляешь, что натворил?
— А мне наплевать! Все к этому и шло, так ему и надо.
— Не могу поверить своим ушам.
— Все в порядке, — уверил он сестру. — Он и понятия не имеет, кто потопил его сокровище.
— Почему ты так уверен? Люди, подобные Деметриусу Пакису, всегда знают своих врагов. — Она встала со стула и начала в волнении расхаживать по комнате.
Кайл беззаботно пожал плечами.
— О чем ты волнуешься? Он никогда не узнает, что это я.
— Конечно, узнает! Ты уже получал предупреждения от полиции. Ему не составит труда сложить дважды два и вычислить тебя. Можешь быть уверен, однажды он придет к правильному выводу — и сделает все возможное, чтобы свою жизнь ты закончил в тюрьме.
— Я не пойду в тюрьму! — с жаром выкрикнул юноша.
— Нет, пойдешь, по крайней мере если я не помогу тебе. — Она закусила нижнюю губу, усиленно пытаясь найти решение.
— Я счастлив, что отважился на этот поступок. — В голосе Кайла послышались нотки оскорбленной гордости. — Во всяком случае, Пакис может позволить себе купить еще одну яхту — денежками он нагружен под завязку.
— В том-то все и дело, разве не понимаешь? В отличие от нас, он может позволить себе лучших адвокатов. А у тебя за душой ни гроша, особенно после кражи автомобиля.
— Я не угонял машину, — запротестовал паренек. — Я ее позаимствовал.
— Не спорь по мелочам, Кайл. Ты сам знаешь, что украл машину, и тебе несказанно повезло, что отделался залогом. Между прочим, могу напомнить, заем в банке приходится выплачивать мне.
— Я отдам долг, когда найду работу, — пообещал брат.
Мэдисон удрученно вздохнула.
— Когда это будет? Ты уже сменил три работы, ни на одной из них не продержался больше недели. Я не могу без конца покрывать тебя, ты должен сам отвечать за свою жизнь. Тебе уже девятнадцать. Пора бы перестать обвинять всех и вся в своих бедах и сделать что-нибудь полезное.
— Деметриус Пакис разрушил нашу жизнь, — горько сокрушался Кайл. — Как ты можешь, сидеть сложа руки, и позволять ему попирать нас ногами!
— Такое бездействие лучше, чем топить яхты стоимостью в миллион долларов. В конце концов, был и другой путь. Мы могли бы пойти к нему, выказать свое недовольство и, возможно, потребовать компенсацию.
— О, да, да, да, — саркастически затараторил он. — И Пакис бы рассмеялся нам в лицо. Этот богатей и доллара не дал, когда с отцом случилось несчастье и он потерял работу. Кроме того, посмотри, как он обращается с женщинами! Да у него совести нет!
С этим Мэдисон не могла не согласиться, но не хотела поддакивать брату. И дня не проходило, чтобы сиднейские газеты не сообщали новости о шалостях красавца миллионера, греческого бога ростом более шести футов, с мешком денег за плечами и не обремененного чувством стыда.
Их отец работал на Деметриуса Пакиса многие годы, служил помощником бухгалтера в одном из его отелей и был уволен, когда после проверки счетов выплыло наружу незаконное присвоение фондов. На отца вылили ушат грязи, и несколько недель спустя он умер от сердечного приступа. Мэдисон знала, отец просто не мог снести позора.
— В конце концов, такие люди, как Деметриус Пакис, всегда получают по заслугам, — подвела она итог. — Надо только подождать.
— Возможно, ты и права. — Уголки губ у Кайла изогнулись в лукавой улыбке. — Как пишут газеты, Пакис вляпался в очередной скандал: на этот раз в нем замешана бывшая жена одного из его конкурентов.
— Как бы там ни было, нам надо что-то решать. Думаю, тебе придется прятаться.
— Ты имеешь в виду — бежать? — Его взгляд засверкал от обиды.
— Без лишних слов, — попросила Мэдисон. — У меня подруга работает няней в семье фермера. Это на севере. В последнем письме она рассказала мне о том, что хозяин фермы Гиллару жалуется на нехватку рабочих рук. У меня хватит денег на билет.
— Рабочим? — Кайл наморщил нос.
— Послушай, Кайл. — Мэдисон сурово посмотрела на брата. — Мои деньги и терпение на исходе. Это твой последний шанс. Если не воспользуешься случаем, я умываю руки. И тогда ты просто попадаешь в другие руки — руки Пакиса.
— Хорошо, хорошо, — запричитал он. — Я все сделаю, но только потому, что ты так хочешь, а не потому, что я испугался.
— Не пугайся. Это уже лишнее. Я напугана за нас обоих.
Мэдисон только вернулась из аэропорта, проводив брата на север, когда в ее маленькой квартире настойчиво затренькал дверной звонок.
Высокая, угрожающая фигура Деметриуса Пакиса загородила собой весь дверной проем, его темно- карие, почти черные глаза метали молнии. Он окинул девушку высокомерным взглядом с головы до ног.
От испуга она тут же лишилась дара речи. Откуда он узнал, где она живет, и что знает о времяпрепровождении ее младшего брата накануне ночью?
— Полагаю, мисс Джонс?
— П… правильно. — До чего странно слышать свой голос охрипшим и понизившимся на октаву, а то и на две. — Чем могу помочь?
— Мне бы хотелось поговорить с вашим братом.
— Сейчас его здесь нет.
— Где он? — Два слова, словно два кинжала, воткнулись ей в самое сердце.
— Ну, я не знаю. — Мэдисон старалась убедить себя в том, что это правда: она действительно не в курсе, над какой частью страны в данный момент летит Кайл.
— Не играйте со мной в игры, мисс Джонс, — мягко предупредил мужчина. — Я должен кое-что обсудить с вашим братом, и встреча со мной в его интересах.
— Мне жаль, но я не могу вам помочь.
Девушка начала закрывать дверь, но он резко вытянул вперед руку, и дверь громко стукнулась об стену. Мэдисон резко отпрянула назад и поднесла к горлу дрожащую руку.
Пакис сделал шаг вперед, вошел и с преувеличенной осторожностью закрыл за собой дверь.
— Мне бы не хотелось, чтобы ваши соседи услышали то, что я собираюсь сказать, — начал он.
— А мне бы хотелось, чтобы вы ушли. — Она сделала еще один шаг назад. — Прямо сейчас.
