Подъехав к дому, Алекса привычно щелкнула пультом, въехала в ворота, потом в гараж, прошла в дом. Она нервничала. Достала успокоительное, потом подумала, что это может навредить малышу, и положила упаковку назад в аптечку. Включила чайник, открыла дверцу шкафа — кажется, там был чай с травами. И вообще, нечего себя накручивать. Бен интеллигентный человек, все поймет правильно. К тому же он сам сказал ей когда-то, что ничего от нее не требует. Впрочем, это слабое утешение. Хорошо еще Арни в лагере, с ним ведь тоже предстоит объясниться. Как он воспримет известие, неизвестно, подростки — народ непредсказуемый.
Алекса налила себе чай, посомневавшись, все-таки взяла пирожное, и в этот момент за окном раздался визг тормозов. Ричард — вот некстати!
— А, ты дома! — начал он с порога, тряся журналом.
Она испугалась.
— Что там? Серьезный косяк? Постой… но это же не наш журнал. Что ты трясешь им? — Алекса смотрела на него с недоумением.
— Конечно, не наш. Это конкуренты. И, знаешь, на обложку последнего номера они поместили замечательного персонажа.
Он швырнул журнал на низкий столик, и тот проскользил почти в руки к Алексе, которая сидела в кресле по другую сторону. Она взяла его в руки и замерла.
На обложке крупным планом был изображен не кто-нибудь, а Сэнди Морель собственной персоной, в струящемся платье с декольте и в ожерелье с изумрудами. И анонс рядом — «Главный редактор известного журнала отдыхает в Монако без семьи. Но не одна. Кто же он, ее мачо? Читайте на стр. 78». Да, значит, впечатление безмятежности, царившее в маленьком княжестве, было обманчивым. Папарацци достают людей и там. А она ведь тогда совсем потеряла голову, она просто сошла с ума. Но Ричарду сказала, усмехнувшись:
— По-моему, я здесь неплохо выгляжу.
Он съязвил:
— Выглядишь потрясающе. Страницу семьдесят восьмую открой, там еще лучше.
Она пролистала журнал, уже предвидя, что увидит. Конечно. Помимо невинных фотографий из ресторана целый ряд явного компромата с пляжа: Марк гладит ее спину (это когда втирал крем), они целуются в воде, они идут, держась за руки, влюбленно глядя друг на друга. И подписи соответствующие. Статью она читать не стала, зная наперед, что там написано. Конечно, насчет конкурентов Ричард погорячился. Конкуренты это были довольно условные. В их журнале никакой желтухи никогда не было — это всегда претило и ей, и Ричарду. Все тексты и размещаемые фото обязательно согласовывались с героями. Однако бульварная пресса тоже имеет место быть на медиарынке. Не стоило об этом забывать. Но что уж теперь? Как еще вездесущие папарацци к ним в постель не забрались? Она бы не удивилась. Видимо, охрана в отеле у Марка работает неплохо. Надо будет ему сказать.
— Кадры удачные, — заметила она вслух.
Ричард смотрел на нее с жалостью.
— Сэнди, ты понимаешь, что это увидит Бен?
— Понимаю. Что ты предлагаешь — упасть на пол и забиться в истерике или покончить жизнь самоубийством? Кстати, как раз сегодня я собиралась с ним поговорить.
Ричард устало рухнул в кресло.
— Может, дашь выпить?
— Ты у нас останешься что ли? — И повторила многозначительно: — У нас с Беном будет серьезный разговор.
— Именно поэтому и останусь. Думаю, ему понадобится поддержка.
Сэнди подошла к бару.
— Виски устроит?
— Устроит.
Она налила ему как обычно без добавок, а сама села допивать чай.
— Ты, кажется, не особенно удивлен?
— Не особенно. Я знаю, что Арни сын Марка.
Сэнди усмехнулась:
— Быстро в Лондоне слухи расходятся. И давно ты об этом знаешь?
— Дня три. Марку пришлось сказать мне, когда ты в плену была. Значит, ты решила так вот Бену объявить — с ходу, без подготовки?
Сэнди тяжело вздохнула. Что теперь скрывать, раз весь Лондон знает, как она провела отпуск?
— Нет времени для подготовки, Ричард. Я беременна от Марка. Да и, — она обреченно махнула рукой в сторону журнала, — теперь при всем желании ничего не скроешь. — Потом, поставив чашку на столик, подняла на Ричарда глаза. — Осуждаешь?
Допив последним глотком остатки виски, Ричард откинулся на спинку кресла.
— Да нет… кто я такой, чтобы осуждать? К тому же понятно, что это не обычный адюльтер. Бену вот только нелегко будет.
Сэнди покачала головой.
— Знаешь, в него ведь Иден влюблена. Мне кажется, у них может что-то получиться.
Ричард в очередной раз восхитился ее наблюдательностью.
— Надо же, заметила… Когда успела?
Она улыбнулась.
— Это у меня врожденное. Если бы не стала журналисткой, я бы стала психологом.
— Хочешь, я поговорю с ним?
— Спасибо, Ричард. Но я должна сделать это сама.
Бен приехал около восьми вечера. Ричард практически сразу пошел «прогуляться». Бен принял душ и спустился вниз, в гостиную. Сэнди, теребя в руках журнал, спросила:
— Ты ужинал?
— Да, милая, спасибо, я не голоден. Чашку чая бы выпил. Сделаешь?
— Конечно.
Сэнди отправилась на кухню, а он сел в кресло и взял со столика газету.
— Как продвигается ваше с Иден исследование? — спросила она, вернувшись.
— Нормально, Иден большой молодец. — Как всегда, когда речь заходила о работе, в глазах Бена появился блеск вдохновения. Он увлеченно начал рассказывать о ходе исследования.
Она делала вид, что внимательно слушает, хотя на самом деле не слышала ни слова. Когда он закончил, Сэнди, решившись, положила перед ним журнал и села на диван.
— Посмотри, Бен.
Он бросил взгляд на обложку.
— Я это уже видел.
Сэнди судорожно сглотнула и, набрав воздуха в легкие, начала:
— Бен… я… Это не то, что можно подумать и что там написали…
Он подошел к ней и присел рядом.
— Я знаю, дорогая. Не забывай, что я пластический хирург, который работает с лицами. Когда я познакомился с Марком, я практически сразу понял, что он отец Арни. Ну а когда выяснилось, что Грин Хилл находится рядом с домом твоих родителей, сомнений у меня не осталось.
Сэнди молчала, отвернувшись.
— Ты до сих пор его любишь? — спросил Бен.
Она, не глядя на него, кивнула. Он обнял ее одной рукой.
— Я все понимаю. Не переживай. Тебе вредно.
Она повернулась к нему и положила голову ему на грудь.
— Ты снова определил это раньше меня?
Он грустно улыбнулся, поглаживая ее плечо.
— Я все же врач. И, говорят, неплохой.
