Когда за котом закрылась дверь, Талейн еще несколько мгновений держался на ногах, но потом обессиленно рухнул в стоявшее рядом кресло. Отогнув рукав рубашки, долго и пристально изучал брачную вязь на запястье.
«Вместе навсегда!» — гласили слова, тускло проступая на коже серым рисунком.
Вот и все. Это конец. Конец счастью, радости, будущему. Всему! Он не был до конца уверен, но слишком хорошо чувствовал, что означает серый цвет надписи, бывшей всегда серебристой. Вот почему с недавних пор, а именно с сегодняшнего утра, он больше не ощущает ее присутствия в этом мире и в своем сердце! Разумеется, не может быть и речи о том, что он разлюбил ее. Просто ее больше нет. Брачная надпись исчезает в связи со смертью одного человека из пары. Так значит, Лайса умерла?! Но надпись просто потускнела! Разлюбила? Забыла? Но такого не может быть! Тогда в чем дело? Что случилось?
Ответить самостоятельно на все эти вопросы Талейн не мог, а поднимать панику откровенно боялся. Ведь помимо его собственных чувств есть еще чувства их сына, который слишком мал для того, чтобы переживать трагедии. К тому же придется обо всем рассказать отцу Лайсы, сердце которого может не выдержать грустных известий. В конце концов, даже Тимошка пусть и обижается на него, но горькую правду вынесет с большим трудом. Хотя какая она на самом деле, эта правда, Талейн не знал. Но верить хотелось в лучшее, вопреки всем предчувствиям.
Впрочем, был человек, который мог ему помочь. Гайела, не зная об исчезновении Лайсы, должна была скоро появиться во дворце. Несмотря на то, что девочка отлично разбиралась в магии, раз или два в неделю она обязательно приходила на урок. Хорошо бы ей удалось пролить свет на всю эту историю исчезновения.
Словно подслушав его мысли, в комнате неожиданно заискрилось марево портала, заставив Талейна обрадованно подскочить на кресле. Подобным образом в спальню входила только Лайса.
Увы, на этот раз, гася на корню радостные мысли, из портала вышла Гайела. Выражение ее лица было сосредоточенно-встревоженным. Не теряя даром времени на приветствия, она сразу обратилась к Талейну:
— Я чувствую беду! Во дворце неприятности? Что-то произошло?
Коротко вздохнув, Талейн поднялся, усадил девочку в кресло, присел перед нею и несколько мгновений внимательно смотрел в ее не по-детски серьезные глаза. Только потом ответил:
— Проблемы у Лайсы. Она пропала. Ушла на очередное задание и пропала. Боюсь, с ней случилось непоправимое.
— А ваш браслет? — Гайела дотронулась до рукава, скрывавшего серебристую надпись. — Мне Лайса о нем рассказывала.
— Надпись на месте, — кивнул Талейн. — Но она изменила цвет. И Салем видел во сне, что Лайса утонула в черной воде. А Тимоша попробовал узнать с помощью какое-то зелья, где сейчас находится Лайса. Зелье показало озеро черного цвета, предположительно одно из тех, что находится в Серых горах. Но самое страшное даже не это, самое страшное то, что нить, связующая меня и жену, оборвалась. Я больше не чувствую ее в нашем мире, в этом городе, в своем сердце. — Последние слова он произнес еле слышным шепотом и замолчал, уставившись отрешенным взглядом в пустоту. Повисло тягостное молчание.
— Мне нужна ее вещь! — внезапно прервала Гайела затянувшуюся паузу. И почти бегом бросилась к шкафу. — С вашего позволения, я возьму что-нибудь.
Согласно кивнув, Талейн отвернулся к окну. На Душе скребли кошки. Он не мог понять, как и почему Лайса смогла оказаться в Серых горах. Зачем это ей понадобилось? Ведь из-за дурной славы этих гор дорога к ним заказана любому. Почему же Лайса попалась в ловушку? Ее даже Мертвая пустошь не смогла сломить. Так неужели каким-то горам удалось забрать жизнь, разрушить счастье и обречь два любящих сердца на вечное одиночество? Впрочем, теперь уже три сердца… И даже намного больше…
Сжав кулаки, чтобы побороть пронзившую сердце боль, Талейн выругался сквозь стиснутые зубы и только потом вспомнил, что в комнате находится не один.
Гайела стояла возле раскрытого шкафа, сжимая в руках один из костюмов Лайсы. Глаза девочки были закрыты. Талейн застыл посреди комнаты и принялся сосредоточено грызть костяшки пальцев, ожидая вердикта Гайелы.
Наконец она опустила руки и, опалив Талейна мрачным взглядом потемневших от горя глаз, тихо прошептала:
— Ничего не вижу. Будто она умудрилась провалиться сквозь землю. На земле я ее не нахожу. Ни живой ни мертвой.
Нервы Талейна не выдержали. Подскочив к девочке, он вырвал несчастный костюм из рук и швырнул его через всю комнату. Медленно кружась, к его ногам спланировал небольшой, сложенный пополам лист бумаги.
Переглянувшись с Гайелой, Талейн схватил листок и, развернув его, вчитался в корявый почерк:
«Рохан, Шасс, магическая книга».
Он еле слышно застонал и закрыл лицо руками, сминая злополучный лист.
— Что там? — Гайела вцепилась в рукав Талейна. — Ответьте! Я должна это знать!
— Лайса действительно могла пропасть в Серых горах, потому что она шла в Рохан, — через силу ответил Талейн, глядя на нее невидящим взглядом. — Эти чертовы горы находятся недалеко от города. Вот почему я больше ее не чувствую! Вот почему ты не находишь ее на земле! Просто потому, что ее действительно больше нет среди нас. Уходи, девочка! Спасибо тебе, но, как видишь, сегодня у тебя не будет урока. Только, прощу, сохрани все, что ты сейчас узнала, в тайне. Нам не нужна огласка. Она приведет к панике, а паника — плохой советчик в подобных делах.
Взмахом руки Талейн открыл портал, затем мягко подтолкнул к нему Гайелу, а когда остался один, вновь опустился в кресло и замер, подобно статуе, продолжая смотреть отрешенным, стеклянным взглядом в пустоту.
Портал привел девочку обратно в ее комнату. Гайела задумчиво огляделась по сторонам, стараясь не поддаваться охватившему ее отчаянию. Князь сказал, что урока сегодня не будет. Хорошо. Но поиски Лайсы чем не урок? К тому же когда-то именно Лайса помогла ей и брату. И не однажды. Не будь в их жизни той знаменательной встречи в библиотеке, кто знает, что случилось бы с ними. Скорее всего, не выжили бы и уж точно никогда не встретились с мамой. Теперь настал ее черед помогать. Жизнь преподносит свои уроки. И теперь она будет ее ученицей.
Сначала девочка хотела обратиться за помощью к Робину, как к самому старшему. Но, подумав, решила его не трогать. В первую очередь, чтобы не волновать никого из домашних, а во-вторых потому, что Робин должен был заботиться о маме, брате и маленькой сестренке. Так что рассчитывать приходилось исключительно на собственные силы. Оставалось дождаться вечера и кое-что подготовить.
Отгоняя от себя мрачные мысли, Гайела вытащила из стопки на столе одну из книг, забралась с ногами на кровать и попыталась сосредоточиться на нужной информации. Ведь если она ошибется и что-то сделает не так, то вряд ли поможет этим Лайсе.
За чтением прошел весь день. Девочка даже не отвлеклась на обед, а к ужину сослалась на усталость и рано легла в кровать. Обеспокоенная Гейла, заглянув в комнату, увидела дочь, крепко спящую в постели. Разумеется, решила не будить.
Когда за матерью закрылась дверь, Гайела еще несколько минут изображала глубокий сон. А затем встала с кровати, будучи полностью одетой, достала из-под подушки заранее приготовленный сверток и, сотворив на своем месте фантом, покинула комнату через портал.
Нужно было все успеть за эту ночь и вернуться к утру, потому что сотворенная иллюзия умела только
