сделке и подумала, что я сделал тебе предложение для пользы дела.
— Но ведь все так и есть на самом деле! — воскликнула Джина. — Ты сам признался в этом.
— Вначале так и было. Но сейчас все по-другому. Я полюбил тебя, Джина. Уверяю тебя, что это не является частью моего плана. Ты для меня важнее всего на свете.
Джина всем сердцем хотела верить ему, но не могла себе этого позволить, пока он не прояснит ситуацию до конца.
— Кейз, если все так, как ты говоришь, зачем ты поместил в газете сообщение о разрыве нашей помолвки?
— Потому что я боялся, что ты свяжешь мое решение жениться на тебе с желанием получить контроль над «Рейнолдс Рефайнинг». Отозвав свое предложение о покупке компании и объявив о разрыве помолвки, я надеялся тем самым доказать, что мне нужна ты, а не «Рейнолдс Рефайнинг».
Джина искала в его глазах признаки фальши и лжи, но они светились любовью и искренностью. У Джины дрогнуло и растаяло сердце.
— То есть, если бы я сказала, что отдаю тебе «Рейнолдс Рефайнинг» без всяких обязательств с твоей стороны, ты бы все равно женился на мне? — спросила она.
Кейз поправил ей выбившуюся прядь волос, в уголках рта затаилась мягкая улыбка.
— Ты можешь делать все, что угодно: закрыть компанию, продать ее, подарить первому встречному. Мне нужна только ты. Я люблю тебя, Джина, ты мне нужна. Моя любовь настолько сильна, что ее трудно выразить словами.
Джина облизнула пересохшие губы, от удивления она не могла вымолвить ни слова. Услышав такие слова, ей захотелось покориться Кейзу. Она дрожала, но не от радости, а оттого, что тяжелый камень неожиданно свалился с ее души. Она уткнулась ему лицом в плечо и прошептала:
— Кейз… Почему же ты не говорил мне об этом? Я чувствовала себя такой несчастной.
— Значит ли это, что ты согласна выйти за меня замуж? — с надеждой подхватил Кейз.
Подняв к нему зеленые глаза, Джина обняла его за шею.
— Да! Да! Я выйду за тебя замуж! Сегодня, завтра, через год. Мне не важно, когда. Просто пообещай мне, что ты никогда не разлюбишь меня.
Кейз крепко прижал ее к себе.
— Скажи, что ты любишь меня.
— Я люблю тебя!
— Скажи, что будешь любить меня всегда.
— Я буду любить тебя всегда.
— Скажи, что ты любишь меня больше своего лягушонка Тимоти.
Джина запнулась на секунду, и Кейз возмутился:
— Ты любишь этого лягушонка больше, чем меня?
— Я этого не сказала.
— Не сказала, — согласился Кейз. — Ты вообще ничего не сказала.
Джина вздрогнула.
— Это не значит, что я люблю его больше, — осторожно заметила она. — Я просто люблю его дольше.
Кейз сощурил глаза.
— И каковы перспективы у этого лягушонка?
Джина с непониманием уставилась на Кейза, а потом рассмеялась.
— Ради всего святого, Кейз! Это же всего лишь плюшевая игрушка!
— Возможно, и так, но я бы не хотел, чтобы женщина, которую я люблю, любила эту игрушку больше, чем меня.
Пряча улыбку, Джина пробежала пальчиками по его груди.
— Как я могу любить Тимоти больше, чем тебя, когда есть вещи, которые ты можешь сделать для меня, а он — нет.
— Например?
— Например, вот это, — сказала Джина и нежно поцеловала его.
Застонав от удовольствия, Кейз ответил ей страстным поцелуем.
— Да, — пробормотал он, — надеюсь, целуюсь я лучше, чем твой Тимоти. Господи, как же я мечтал об этом!
И чувственные губы Кейза снова слились с губами Джины. Его язык обвивал ее язык, дразня, порождая блаженные ощущения, возбуждая желание идти дальше, погружая ее в эротическую негу.
Внезапно на его столе зазвонил телефон.
— Кейз, телефон. Ты не собираешься отвечать на звонок? — поинтересовалась Джина.
Замычав, Кейз потянулся к телефону, снял трубку и положил ее на стол, а сам снова прильнул к губам Джины.
— Итак, где мы остановились? — хрипло пробормотал он.
— Кейз! — прошептала Джина, пытаясь высвободиться из его объятий. — Нас могут услышать по телефону!
— И что здесь такого? Я могу с полным правом целовать свою невесту, это не является нарушением закона.
Кейз опять коснулся ее губ, и поцелуй его был таким долгим и сладким, что сердце Джины готово было выскочить из груди. Его руки ласково гладили ей спину, заставляя забыть про телефон и звонившего на том конце провода.
Когда он наконец оторвался от нее, Джина твердо знала, что теперь ей нечего бояться, все сомнения остались позади.
— Кейз? — робко произнесла она.
— Да, дорогая?
— После свадьбы мы будем жить в доме твоих родителей?
Кейз нахмурился.
— Ты против такого решения?
Джина наморщила нос.
— Не то чтобы против. Ты не думай, мне очень нравится твоя семья, — поспешила она заверить Кейза, потом опустила глаза, густо покраснев. — Просто… ну… там так много людей. Все время приходят, уходят, туда-сюда… А если кто-то войдет в нашу комнату, когда мы… когда мы… Ну ты знаешь…
Кейз откинул голову и расхохотался.
— Джина! Запомни, никто и никогда не войдет в нашу комнату, пока мы сами не пригласим их.
— Нет, такое все-таки может случиться, — настаивала Джина.
Улыбаясь, Кейз потерся носом о ее нос.
— Нам не обязательно жить у моих родителей. Мы можем жить там, где ты захочешь. В твоей квартире, здесь, в моем пентхаусе. А хочешь, построим собственный дом. Выбор за тобой.
— Правда? — восхищенно переспросила Джина. — Ты действительно позволишь мне выбрать место, где мы будем жить?
— Ну, конечно, дорогая! — Кейз ласково коснулся ее щеки. — Пока ты со мной, мне абсолютно безразлично, где мы будем жить.
— Кейз! — воскликнула Джина, обнимая его за шею. — Я никогда не думала, что буду так счастлива.
— Я тоже, Джина, — сказал Кейз. — Я тоже.
